Истории из банки. Антонина Андреевна Курнышова

посмеиваясь над тем, что «russian people don’t smile». Да, я не рашн, а чувашн, но очень важно знать, что все люди, как ни крути, говорят на одном языке.

      Поэтому улыбнись мне! Потому что сегодня мы с Адским идем смотреть на вечерний болтливый город, на мою любимую Казань.

      Мальчики – мужчины

      Все мужчины когда-то были мальчиками. Утром, в выходные, когда забываешь про будильники и долго разглядываешь родное лицо, на котором весеннее солнце нарисовало веснушки, это чувствуется так остро.

      Все мужчины когда-то были мальчиками. Сильные и уверенные в себе, ответственные и надежные – все они когда-то бегали за голубями, разбивали коленки, судорожно трогали смятые простыни, проверяя, спит ли мама или проснулась и готовит овсянку на молоке.

      Мальчишество особенно ощущается в это перламутровое время суток, когда легче всего быть собой – трепетным мальчуганом, который уже в семь утра потеряется в деловом костюме и побежит до метро, чтобы в полном уставших людей вагоне трястись до «Третьяковской». Первый выход, налево, прямо, направо, стеклянный офис, пропуск из пластика, немыслимое количество рабочих задач. Эй, сохрани в себе того нежного пацана, когда будешь стоять в очереди за кофе. Во время обеденного перерыва, разламывая вилкой картофельные дольки, подмигни мальчишке в галстуке – ты знаешь и его тайну.

      Крепко спи, когда весеннее солнце проказливо бегает по твоим щекам, заставляет морщится и чихать. Спи, обнимая подушку и мою руку. Я не готова выпускать ее из твоей от внезапно свалившейся нежности и небывалой близости. Близости, которая так ощутима по утрам, когда в нашу квартиру проникает озорное весеннее солнце.

      «Я люблю тебя»

      Как и когда я поняла, что люблю? Раньше жила, не задумываясь. По инерции. Медовые груши из сада, школа, быстрая река, родители учат плавать. Я барахтаюсь у берега в оранжевом жилете, закусываю губу – решаюсь. Задыхаюсь, но догребаю, обхватываю руками буек. Меня подбрасывает, я взлетаю ракетой и ловлю свое первое «люблю», неуловимое до того утра.

      Моя любовь растет вместе со мной. Она зреет и крепнет согласно законам, по которым взрослеет человек. В начальной школе – неловкая и зыбкая, прятки за учебниками с соседом по парте. В подростковом – с надрывом и вопреки, назло всем и вся. Университетская наполнит нежностью, сгладит изгибы, превратит в терпкое «женщина».

      Позже «люблю», мое «люблю» приобретет иную глубину. Я научусь не смотреть – видеть. Буду говорить не для того, чтобы заполнить словами пространство, но потому, что мне есть, что сказать. Я смогу подпускать близко, изучать прекрасное и изуродованное нагое тело и не вздрагивать. Я справлюсь, найду силы, чтобы смотреть на неровное, больное и счастливое повзрослевшим взглядом. Научусь любить. Без мурашек и остального юного. Осознанно, смело и крепко.