Держите себя в руках, леди! или Ходящая по мирам. Анастасия Максименко

Веля спокойно ждала, пока я приму решение, а я… А что я? Я застыла, не зная, как поступить. По сути, мне не был нужен ни этот дом, ни та «правда», что хотела поведать мне непоследовательная в своих словах, настырная старушка, но интерес, увы, был. Да и верить ли в то, что она скажет, решать было мне.

      Вздохнув, вернулась на место и в упор посмотрела на как-то противно ухмыльнувшуюся бабку. Ну, или после всего, мне это попросту показалось.

      – Хорошо, я вас слушаю.

      По рассказу бабы Вели выходило, что моя мать Александра с матерью до семнадцати лет прожила в этом поселке, и росла, мягко говоря, оторвой. То подстраивала всякие каверзы взрослым, и бывало, что злые. То с мальчишками на сеновале зажималась, а кто-то видел, как она топила новорожденных котят. А ввиду того, что у девочки были необычные глаза: один темно-коричневый, почти черный, а второй льдисто-голубой, то ее звали местной ведьмой.

      Услышав это, расхохоталась:

      – И вы верите в то, что мама из-за дефекта глаз была ведьмой? Может, и я тоже в таком случае ведьма?

      Повернула голову, взглянув в местами почерневшее зеркало, висевшее на двери. Оно отразило чуть бледноватую девушку с красными, до груди, вьющимися на концах распущенными волосами, слегка вздернутым носиком, сейчас поджатыми чуть припухлыми губами и разноцветными глазами. Один глаз красно-коричневый, а второй ярко-синий.

      Бабка насупилась, сложила руки под грудью.

      – Да знаю это я, у Рады был такой же дефект, хоть и не настолько ярко выраженный, она мне и рассказала, что это наследственное у вас в роду. Но местным проще было думать, что Санька ведьма. Некоторые дуры даже пытались к девке гадать ходить, тьфу. Но я о другом.

      Бабка подалась ко мне и понизила голос, словно нас услышать могли. Ага, в глухой деревне, где всего один человек век доживает.

      – В семнадцать Санька сбежала, а когда вернулась через год с лишним, то все и заметили, что она на сносях, рожать ей требовалось через несколько месяцев. Кто отец, она не сказала, молчала, словно в рот воды набрала. Но в положенный срок родила девочку, тебя, и, забрав ребенка, снова укатила непонятно куда. А через пару недель после побега она привезла статного мужчину, не помню уже как завали, Петр или Павел, а может, и еще как-то.

      – Павел, – тихо откликнулась я.

      – Ну, значит, Павел. Так вот, прикатила с этим Павлом и сообщила, что он отец ребенка. Рада и обрадовалась, что дитя от вполне порядочного человека, а не от забулдыги какого. А еще через пару дней Санька с Павлом этим и с тобой уехала. На тот раз насовсем, и больше ее и парня, как и тебя, не видели.

      Баба Веля перевела дыхание и отхлебнула чая.

      – Ну, а спустя несколько месяцев Раде позвонили из органов и сказали, что ее дочь, муж и ребенок разбились в аварии. Как тебе такая правда?

      Я сглотнула, потерянно облизнула губу. А что я могла ответить? Интересная картинка моей жизни всплыла. И посему выходило, что мать нагуляла меня, отец непонятно кто, а бабка якобы поверила в смерть дочери и внучки, но зачем-то оставила наследство.

      Голова кругом.

      Но