Добро пожаловать в чудо. Алена Трутнева

– там, где она уверенно стремилась вперёд. Всё, из чего складывался его мир – день за днём.

      – Эй! Проснись! – кто-то тряс его, пытаясь украсть приятную негу. – Ну проснись! Дядя Саша!

      Знакомый голос, но Дубков отмахнулся от него. Зачем возвращаться к темноте и холоду, когда здесь костёр полыхает вовсю, выбрасывая алые языки пламени к высокому потолку. И он уже отнюдь не призрачный, а вполне себе настоящий. Да и это восторженно-зачарованное выражение на лицах нищих. Как же приятно быть кому-то важным и интересным!

      – Похоже, нам нужна грубая мужская сила.

      Оглушающей, от души пощечины в собственном сне он ожидал меньше всего. От неожиданности Дубков споткнулся и прервался на полумысли.

      – Так ты не один? – взвился бродяга. – Был неправ, вспылил. Прошу дать возможность загладить, искупить. Всё, ушел.

      В мгновение ока всё исчезло: ни призрачной платформы с двумя скитальцами, ни жаркого костра, даже мороз исчез. Вернее, холод по-прежнему присутствовал, но уже не пробирал насквозь. Дубков заморгал и открыл глаза. Над ним нависли Гоша и Алиса. Ныли ушибленные во время падения рёбра, ужасно болела голова, а щека, казалось, и вовсе распухает.

      – Добрый вечер, спящий красавец!

      Георгий Иванович оскалился в радушной улыбке и протянул руку, помогая сесть. Алиса тут же облепила Дубкова, прижалась мокрой щекой к лицу.

      – Ну что ты, не плачь, не надо.

      Он одной рукой обнял рыдающую девочку, а второй осторожно коснулся скулы – болело адски, синяк обеспечен.

      – Ну и тяжёлая у тебя рука.

      – Зато действенный метод пробуждения! А то вздумал тут провалиться в какую-то магическую дребедень.

      – Как вы узнали?

      – Так ты это… Чуть пожар заочно не устроил. Лампа-то волшебная как полыхнула огнём, что твоя свечка. Ну Алиса перепугалась, да и потащила меня к тебе. Дескать, надо дядю Сашу срочно спасать.

      Дубков озадаченно огляделся. Значит, вот что за костёр он разжёг своими историями. Да уж, прожорливая лампа оказалась. Сам фонарь, что сиротливо валялся в отдалении, теперь уже не выглядел волшебным: разбитое стекло, покорёженные завитушки узоров. Вокруг медленно просыпались те, кого не могли добудиться, и изумлённо хлопали глазами.

      – Тебе чего снилось-то, крейсер Дубков?

      Майор потряс головой, словно стремился выкинуть из неё всё случившееся во сне.

      – Платформа, два путника. И костёр, что становился ярче от моих историй.

      – Что за истории, дядя Саш?

      Дубков открыл рот – да так и застыл. Осознание непоправимости обожгло его.

      – Я не помню… Я совершенно не помню ничего из того, что говорил им. Словно сгорело начисто в пламени костра. Как же так-то? Ведь это моя жизнь, мои воспоминания!

      Дубков схватился за голову, а Алиса прижалась к нему, крепко обхватив.

      – Ну дела… – Георгий Иванович потёр лоб. – Ну и чудо-лампа.

      Глава 8 Банда

      Следующие часы только и было разговоров что о лампе. Люди, вернувшиеся