Добро пожаловать в чудо. Алена Трутнева

и что прикажете делать: сидеть на месте или идти наугад? И если идти, то куда? Дубков посмотрел направо, затем внимательно изучил противоположное направление. Всё едино – ни там, ни там не видно ни зги.

      – Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизнь потеряешь, прямо пойдешь… Эх, как жаль, что некуда тут прямо идти! И даже коня-то у меня нет, чтоб терять, – саркастически заметил Саша. Правда, его шутку некому было оценить. – Что поделать, придётся, вопреки всему, идти направо.

      Темнота глушила даже звук его собственных шагов. Словно ватное одеяло, она обволакивала со всех сторон, цеплялась за ботинки, мешала идти. Спустя сотню шагов Дубкову стало казаться, что он идёт по бесконечному кругу. И стоило этой мысли проскользнуть в сознание, как рельсы под ногами искривились, словно стремясь сойти с накатанной колеи.

      – Вот только бегать как хомяк в колесе мне и не хватало! – выкрикнул Дубков – просто чтобы услышать самого себя, чтобы поверить, что он ещё существует.

      – Ты всегда можешь остановиться и отдохнуть, – ответил ему бесплотный голос.

      Волна ужаса окатила майора, и он бросился бежать. Но рельсы словно и вправду вели его по кругу. А следом за ничейным голосом в тоннель вполз леденящий холод. Под потолком разлилось мертвенное зеленоватое свечение – как потустороннее северное сияние. Александр зачарованно уставился на него и уже на следующем шаге поскользнулся и растянулся на шпалах, больно ударившись рёбрами. Перед глазами на рельсах блестела тончайшая корочка льда.

      Подняв взгляд выше, он увидел то, чего никак не могло существовать в действительности. Напротив него возвышалась платформа – простая бетонная плита, лишь перила и невысокие ступеньки. Таких полно на любой захолустной железнодорожной ветке. Станция сама по себе не была чем-то сверхъестественным, вот только возникла она прямо посреди пустоты – там, где её ещё мгновение назад не было.

      Дубков помотал головой, потёр глаза, втайне надеясь, что ему померещилось. Но наваждение не собиралось оставлять его в покое. Станция, едва заметно зелёная и чуть прозрачная, всё ещё стояла напротив. Но хуже всего оказались двое бродяжек, что развели костёр посреди платформы.

      – Эй, усталый путник, не желаешь заглянуть на огонёк? – Один из них махнул рукой, и Дубков, не вполне сознавая, что делает, поднялся и покорно побрёл к ступенькам.

      – Присаживайся к костру, устраивайся поудобнее. В тоннеле та ещё стужа. А здесь тепло и спокойно. Ты же хочешь покоя?

      На заросшем лице бродяжки мелькнула зловещая улыбка – мелькнула и мгновенно пропала, так что и непонятно вовсе, может, Дубкову померещилось. Второй нищий – так и не проронивший ни слова – пошарил изъеденной язвами рукой по полу, а затем подкинул в костёр невесть откуда взявшиеся дрова. Может, и из воздуха. Саша настолько устал удивляться, что решил не обращать внимания.

      – Ты откуда и куда бредешь? – вновь спросил первый.

      – Я, кажется, отстал, – Дубков предпочёл не вдаваться в подробности, и собеседник, словно выяснив для себя всё, кивнул. – Где мы?