Похоже, игра окончена. Том Пятый. Николай Новиков

вздохнул я, как и всегда чувствуя здесь умиротворение.

      Да, как и думал – особо сильных существ переносит в измерение белых нитей, и лишь после личного разговора я могу их убедить воскреснуть под моим началом. Так было с Кхларом, так происходит и с Шезму.

      – Что ты со мной сделал?! Ты же обещал убить меня! – прокричал Бог Крови и занёс руку для удара.

      Мы стояли в метре друг от друга, и взмах его когтистой лапы наверняка бы меня достал, если бы не полный контроль над всем измерением. Я просто представил, словно нахожусь в трёх местах одновременно, и в определённый момент перенёс материальность в одно из них. Шезму рубанул по моей голове, однако длинные когти прошли мимо и он пролетел сквозь меня.

      – Я и так тебя убил, – отвечаю я, – Там, в реальности, ты уже мёртв.

      Странно. В голове почему-то вновь опустело. Все эмоции, что раньше обременяли сознание и мысли, расступились перед одной-единственной целью:

      – Шезму, я хочу тебе кое-что показать, – сказал я, а в руке материализовалось копьё, – Прошу, потерпи немного. Это необходимо.

      – Ч-что?! – рявкнул мужчина.

      Я вновь вгляделся в его совершенно обычное, испуганное лицо, что пыталось скрыть слабость за ненавистью.

      Находясь здесь, в измерении наших сознаний, я прекрасно понимал причину его поведения, жизни и отношения к дочери. Я не видел его прошлого, не знал, из-за чего именно он пришёл к такому характеру, но я отчётливо лицезрел главный барьер, что мешал ему измениться.

      Всему виной была ненависть.

      – Прости, Шезму, но сейчас тебе придётся страдать. Я правда не хочу этого делать. Но…, – замахиваюсь копьём, – Это для твоего же блага. Прошу, пожалуйста, прости меня, когда всё закончится.

      Бросок. Оружие пробивает призрачную голову насквозь и разрубает череп надвое.

      – А-А-А-А-А-А-А! – мужчина схватился за голову, – Ч-что… ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! – завопил он дрожащим голосом.

      – Если убить сильное существо, то я могу показать ему фрагмент своих воспоминаний. Увы, этот фрагмент настолько мал, что в него не помещается и получаса. Но я также откуда-то знаю, что в этом измерении мы можем находиться сколь угодно долго, – замахиваюсь копьём, – И умереть без моей команды здесь никто не способен.

      Броском я разрываю его рёбра и пробиваю лёгкие, отшвыривая дёргающийся труп на несколько метров.

      В то же время воспоминания моего детства проносится перед нашими глазами.

      – А-А-А-А-А! – Шезму хватается за грудь и закашливается слюной, – Хва… хватит!

      – Причина всех страданий, что тебя окружают – ненависть, – отрубаю ему голову.

      Крик.

      – Но не пойми неправильно – ненависть, это хорошая эмоция. Она способна дать такой стимул к счастью, на какой не способна ни одна другая светлая эмоция, – телекинезом разрываю собеседника надвое.

      Вопль. Шезму лежал и корёжился от фантомной боли, безустанно разрывая горло в истеричном крике