Хирурги человеческих душ. Книга вторая. Моё время. Часть первая. Вторая оттепель. Олег Владимирович Фурашов

групп. Так, чтобы делянка не превратилась в вечную пустошь, валежник да бурелом. Так, чтобы на месте ухоженной лесосеки со временем вновь зашумел корабельный бор. А вот для нагрянувших колонистов главным было «хапнуть мильён кубов», отчего Григорию Васильевичу становилось невмочь.

      А месяц тому назад Кобза получил очередное приглашение от бывшего директора Вёпсовского лесопункта Асауленко, который ныне руководил леспромхозом в Нижнезаводском районе. Тот звал знатного бригадира к себе. И терпение Григория лопнуло. Он в одночасье взял расчёт и уехал к Асауленко.

      Сегодня Альфия и Ксюша получили от главы семейства письмо. Тот расхваливал новое место и твёрдо обещал: «А недельки через две заберу вас к себе хорошие мои». Сейчас мать и дочь сидели за кухонным столом и ужинали. Взбудораженные известием о предстоящем переезде, они никак не могли успокоиться. И всё строили планы на будущее. Альфия рассуждала о том, что в Нижнезаводске есть хорошая клиника, где Ксюше сделают косметическую операцию. А заодно обследуют у высокопрофессионального глазного врача: возможно, Бог даст, не всё так безнадёжно и со зрением.

      – Ну что, ласточка моя, – ласково провела рукой воодушевлённая Альфия по роскошным косам Ксюши, – давай я тебе волосы расчешу, да станем ложиться спать. Да запереться надо, а то поздно уже.

      – Мама, прочитай ещё раз папино письмо, – попросила её счастливая дочь.

      – Ладно, – согласилась Альфия, снова извлекая исписанный тетрадный листок из конверта. – Слушай.

      Восьмилетняя Ксюша внимала маме и грезила о том, как разительно изменится жизнь, когда её вылечат. Её детское сердечко не предчувствовало, что ей уготована совсем другая участь.

      3

      Осуждённые Вёпсовской колонии-поселения Жерздев, Сидорчук и Мелюзик закончили колоть дрова во дворе дома прапорщика Растащилова к вечеру. Жена «прапора» до отвала накормила их прямо в сарае-дровянике белым хлебом, жирным борщом и котлетами. «На посошок» Растащилов, которого от запаса дров растащило, сунул Сидорчуку и Мелюзику по пачке чая, а Жерздеву, как «бугру»9, – поллитровку самогонки.

      – Хлопцы, – попросил их успевший «принять на грудь» Растащилов, – чур, уговор: пить станете в таком загашнике, чтоб ни одна тварь вас не прижучила. А так всё тип-топ – на КПП10 вас шмонать не станут, и с ДПНК11 я договорился.

      – О`кей, командор, – успокоил его Жерздев, пряча бутылку за пазуху.

      И осуждённые цепочкой двинулись через посёлок в направлении колонии. В первом же тёмном закоулке Жерздев не выдержал и тоном, не терпящим возражений, не столько предложил, сколько распорядился, извлекая поллитровку:

      – Ну, чё, глотанём, братва?

      – Засекут, – поопасился было Сидорчук, оглядываясь вокруг.

      – Не засекут, – сказал Жерздев, заходя за какой-то сруб и делая знак остальным следовать за ним.

      За срубом Жерздев взболтнул бутылку

9

Бугор (уголовный жарг.) – бригадир; в данном случае – неформальный лидер.

10

КПП (аббревиатура) – контрольно-пропускной пункт.

11

ДПНК (аббревиатура) – дежурный помощник начальника колонии.