Сентябрьский жасмин. Лидия Петровна Будрик

из детского дома. Но жилье никуда не денется, его можно сдать или продать. Они потом подумают над этим и примут совместное решение.

      Родители Григория приняли сноху хорошо. Они окружили ее вниманием и любовью, понимая, что в детском доме девочка всего этого была лишена. Потом сыграли свадьбу, и молодые стали жить отдельно.

      Как специалисту Григорию построили дом. И зажила молодая пара в любви, согласии и гармонии.

      А потом и детки пошли. Один за другим на свет появились четверо ребятишек.

      Василиса занималась домом, детьми и вела хозяйство. А Григорий работал и, в свободное от работы время, помогал супруге. Так и жили они дружно и счастливо.

      Мужчины вернулись в Заречье. По пути заскочили в местный магазин и прикупили продуктов. Уже вскоре они сидели в кабинете и пили кофе.

      Но посидеть и поговорить им не дали, тут же влетела Григорова и с ходу завопила:

      – Вася, ты куда смотришь? – размахивала она руками. – Уже третий раз к тебе сегодня прихожу, а тебя все нет и нет!

      – Что у вас опять стряслось? – спокойным тоном спросил он.

      – А вот стряслось! – всплеснула она руками. – Я ей уже сколько раз говорила, отстань от меня со своим выгоном! Он перед моим домом! Почему я должна его уступать кому-то? А она своего бычка мне под окна привязывает и всё! – негодовала женщина. – А он гадит там, понимаешь? У меня перед входом и гадит! А я сегодня в магазин пошла в новых туфлях. Как человек! Платье красивое надела. И вляпалась в его фекалии!

      Мужчины переглянулись, тихонько улыбнулись, чтобы она не заметила, прекрасно осознавая, что тогда начнется, если дамочка узрит, что это они над ней посмеялись.

      – Хорошо, я поговорю с ней, – соглашался он.

      – Уж, поговори обязательно! – настаивала Наталья Ивановна. – Ну что ей луга мало? Что она на скандал все время нарывается? А у меня нервы не железные! – погрозилась женщина. – Я могу и топором обухом промеж глазенок врезать!

      – Кому? – решил уточнить Фролов.

      – Быку, конечно!

      – Ну, бык-то в чем виноват? – попытался сгладить углы раздора участковый.

      – А могу и ей! – сообщила Григорова, грозясь пальцем. – Но так не хочу в тюрьме сидеть за эту малахольную! Она же ущербная! Ее даже похоронить будет некому!

      – Обещаю, что поговорю с ней. А вы прекратите тут угрожать. А то на статью наугрожаете себе. За угрозы три года дают.

      – Да ладно? – улыбнулась она. – Это я так, для острастки. Больно туфли новые жалко было.

      – Хорошо, я обещаю, что непременно вразумлю вашу соседку.

      – Вот и славненько, – выдохнула Наталья Ивановна и счастливая улыбка застыла на ее немолодом лице. – До свиданьица вам. Простите, что побеспокоила.

      – До свидания. И если что, не надо никого убивать, а приходите ко мне. Я вас выслушаю и приму меры.

      – Вот, какой ты хороший, Вася! – сыпала она комплименты. – Дай Бог, тебе бабенку добрую! Не зануду и хозяйственную.

      – Вот ваши бы слова и Богу в уши! – согласился он.

      – Пошла я, – махнула рукой Григорова и направилась к выходу.

      У двери оглянулась и весело выдала:

      – Заходите,