Сентябрьский жасмин. Лидия Петровна Будрик

поступить по-мужски.

      Они поднялись по тропинке в гору, вышли на улицу и пошли рядом.

      С ними здоровались. На них обращали внимание сельчане. Прохожие оглядывались в их сторону и терялись в догадках.

      – Ну все, – усмехнулся Василий, – теперь придется жениться!

      А сам засмотрелся на спутницу, понимая, что злые языки никогда не умолкнут и будет делать свое гадкое дело – распускать сплетни.

      Она ничего не ответила. Ведь предложение делают не так, там говорят совсем другие слова и по-другому.

      А он оценил это, видя, что девочка серьезно подошла к этому вопросу, и теперь его очередь – проявить себя мужественно. А она будет ждать его решения и его признания, будь оно горьким или сладким.

      Пара подошла к дому и остановилась. Настя протянула руку, чтобы взять пакеты.

      А он медлил и все смотрел на нее. Но ничего не нашел, что сказать, а только напомнил:

      – Не забудь к нашим зайти.

      – Не забуду, – пообещала она и приняла от него покупки.

      Потом мило улыбнулась и попрощалась:

      – Пока.

      – Пока, – ответил ей Василий.

      Голубкина тут же ушла. А он повернулся и отправился в участок. Всю дорогу мужчина шел и думал о том, что произошло за последние дни? И теперь он должен дать ей честный ответ. Обязательно честный, потому что потом и сам намается и ее намучает своей нелюбовью. Настя сразу созналась по поводу детей и это было очень правильно с ее стороны. Так могла сделать только влюбленная девушка, с серьезными намерениями.

      Ближе к вечеру Анастасия, как и обещала, зашла домой к его родителям.

      Ксения Васильевна встретила ее радушно и пригласила в комнату:

      – Настенька, здравствуй. Проходи сюда.

      Она робко вошла за ней и остановилась у стола. А сама раскрыла свою сумку и начала доставать из нее все необходимое для укола.

      – Что-то давление и ноги замучили, – пожаловалась женщина.

      – Все связано. Целый день на ногах, отсюда и давление, – растолковала она. – Надо больше отдыхать.

      – Да, где уж тут! – махнула та рукой. – За ребятишками глаз, да глаз нужен. А тут еще хозяйство. Радует, что не работаю. Тогда вообще уже давно свалилась бы.

      – Все будет хорошо, – подбодрила ее Настя и улыбнулась.

      Она сделала Фроловой укол, убрала лекарства обратно в сумку и сказала:

      – Если что, звоните, я приду.

      – Ой, Настенька, – охая и ахая, начала вставать с кровати хозяйка, – какие у тебя ручки золотые. Даже не больно совсем.

      А сама присела тут же и вновь поблагодарила:

      – Спасибо тебе, добрая ты душа. Дай Бог, тебе мужа хорошего.

      – Дай Бог, – с улыбкой ответила ей Голубкина.

      А сама убрала со стола все ненужное от укола и выбросила в мусорное ведро.

      Но тут на веранде послышались шаги, и в дверях появился Василий. Высокий и статный, он вошел и, разводя руками, с порога радостно сказал:

      – О! Да у нас гости!

      – Вот Настенька зашла, укол мне сделала, – поведала ему Ксения Васильевна.

      – Спасибо тебе,