Сентябрьский жасмин. Лидия Петровна Будрик

но отец отговорил его и сказал:

      – Иди. Если что, я сам их завтра тебе привезу. Матери с ними веселее. А так будет еще больше волноваться.

      Они с Настей вышли из дома и медленно побрели по улице.

      Уже вечерело. Солнце скатилось к горизонту. А кругом цвела сирень, наполняя воздух этим удивительным и ароматным запахом.

      Дом Фроловых был на берегу многоводной реки, на высоком пригорке, и от этого вид на речку был очень красивым.

      Легкий туман окутал все русло, заполняя низину своим густым и холодным воздухом. От этого было еще красивее смотреть на воду. Река будто хотела спрятаться сразу ото всех и укрылась белой пеленой.

      – Как красиво, – сказала Настя, глядя в сторону водоема.

      – Я провожу тебя, – предложил Василий и взглянул вместе с ней на туман.

      – Проводи.

      – И ты уже не боишься, что скажут сельчане?

      – Нет, – мотнула она головой. – Тебе тоже достанется. Языки у всех язвительные, прохода не дадут ни тебе, ни мне. Так что, смотри сам.

      – А мне уже бояться нечего. Отбоялся я свое.

      Они повернулись и медленно побрели по тропинке, что вела вокруг села. Анастасия жила в противоположной части Заречья, и пройти туда можно было разными путями: прямо по селу – это кротчайший путь, но у всех на виду; обход по дороге, как ее называли сельчане – объездная; и по тропинке, что вела низиной и ближе к реке. В эту пору там почти никто не ходит, и они могли остаться здесь никем незамеченными. Вот и отправилась пара той тропинкой – по низине, чтобы не дать повода для сплетен, а ещё скрыть от посторонних глаз и ото всех сразу самое дорогое и сокровенное чувство – любовь. Они шли и весело разговаривали, вспоминая свою молодость.

      – Я, когда был подростком, любил на мопеде погонять, – начал рассказывать Василий.

      – А ты уже тогда решил стать милиционером?

      – Нет, это было после армии. Вернулся, а мне друг говорит: «Пошли ко мне, бандитов ловить некому». Я пошел, а мать в слезы.

      – И ты сразу уехал в город?

      – Да. И жил там какое-то время. Потом вернулся сюда. А когда развелся с женой, так и прижился тут.

      – А я помню твою свадьбу. Я тогда совсем маленькая была, но все хорошо запомнила.

      – А мне, наоборот, хочется все напрочь забыть, – сознался он и вздохнул.

      – Нельзя все забыть, – попыталась разъяснить ему Настя. – Ты же любил ее тогда. Тот отрезок жизни тоже был счастливым. У вас дети родились. Разве можно жалеть? Тогда у тебя деток не было бы таких симпатичных и хорошеньких. А ребятишки – это так здорово!

      – Настя, а с чего ты взяла, что у тебя детей не будет? Сейчас медицина творит чудеса.

      Она сразу остановилась и тихо призналась:

      – Я знаю. Я у доктора была. Она дала мне всего два процента. Это ничто, понимаешь? Это бесплодие полное. Ты должен знать это и… Ты все понимаешь. Ты взрослый и знаешь, что медицина творит чудеса, но не всегда.

      – Понимаю, – смотрел на нее с жалостью Фролов. – Но ты еще ни с кем не жила. Откуда тебе знать, что ты бесплодна? Или жила? – осторожно полюбопытствовал он.

      – Нет. У меня и парней-то не было, – созналась она. – Я как