.

и протянул девушке.

      – Пиши, – сказал он.

      – Что писать? – усаживаясь поудобнее, спросила Настя.

      – Как все было.

      Она улыбнулась, приняла от него авторучку и начала писать, красиво выводы каждую буковку.

      Но посидеть и поговорить им не удалось. Сначала ворвался Журавлев и с ходу стал кричать, что творится безобразие, и никому до того нет дела. Ничего внятного не объяснив, он так же шумно удалился, а его крики и возмущения все еще доносились с улицы.

      Следом пришла Ушакова – с жалобой на соседку, и принялась сыпать бранную ругань в адрес тихой и скромной бабульки.

      Фролов слушал ее, не перебивая, а та стукнула кулаком по столу и пригрозилась:

      – Я этого так не оставлю! До министра дойду! А эту гадину обдиру, как липку!

      Она тут же повернулась и ушла, выпустив пар и гнев на участкового.

      Он проводил ее пристальным взглядом, тяжко вздохнул и был рад, что она покинула его кабинет.

      Настя улыбнулась, зная скверный характер Ушаковой, и была уверена, раз та пригрозилась, то обязательно дойдет, если не до министра, то в город в полицию – к высшему начальству, она непременно наведается и устроит там разнос по полной программе. Она знала ее соседку – бабушку Полину, добрую, тихую старушку, которая и мухи не обидит, не то чтобы оттяпать у Ушаковой что-то незаконное или что ей никогда не принадлежало. Но живут рядом такие вот соседи и никуда от них не деться, если только куда-то съехать. Но куда съедешь на старости лет, когда тут все родное и дорогое сердцу?

      Но не успели они перевести дыхание, после крикливой дамочки, как в кабинет ворвался председатель и с ходу заговорил:

      – Вася, я их кончу, если ты не вмешаешься!

      – Кого? – спросил его Фролов и мгновенно посмотрел на Настю, понимая, что она стесняется всех этих громкоголосых визитеров и жалобщиков.

      – Соловьевых! – отвечал тот на повышенных тонах. – Ну, опять самогона нажрались и устроили себе выходной!

      – Что ты от меня хочешь?

      – Отними аппарат и сделай хоть что-нибудь с ними! Я же не могу ворваться к ним в дом и требовать хоть что-то! А у тебя власть! Ты для этого тут и поставлен, чтобы следить за всеми!

      – Я уже был у них. Аппарата не нашел, самогона тоже.

      – А ты за сараем в погребе смотрел?

      – За каким сараем?

      – За их сараем! – склонился к нему Ивлев, давая понять, где именно надо искать тот аппарат. – Который за двором, ближе к саду.

      – А это их сарай?

      – А чей же! – развел руками Николай Георгиевич.

      – Я думал, что Боровковых, – честно признался он. – Хорошо, я обязательно туда загляну.

      – Когда? – не отставал от него председатель.

      – Потом! – ответил Василий серьезным тоном и вновь посмотрел на Настю.

      На нее перевел взгляд и Ивлев, а сам в очередной раз задал вопрос:

      – Вася, а что мне с Соловьевыми делать?

      – Накажи рублем.

      – Как? Они и так копейки получают! Хочешь, чтобы воровать пошли? Потом тебе же с ними и мучиться! И мне одни убытки.

      – Егорыч, отстань. Потом посмотрю