Каталог проклятий. Антология русского хоррора. Антология

Петька и улыбнулся во всю ширь своей бороды. – Точно Пять Сычей!

      – А почему на карте они показаны на километр раньше? – засомневался Леха.

      – Значит, карта неточная, – быстро нашелся эколог. – Место ведь глухое. А может, в последние годы хаты, что стояли ближе к реке, опустели и исчезли.

      – Исчезли, – тупо повторил Димон.

      – Ладно, пойдемте, нам в эту сторону, – позвал Петька.

      – А ты почем знаешь? – спросил Саня. – Тут тройная развилка. Дороги-то, поди, скоро совсем заметет. Потом и вернуться не сможем, если что. Заблудимся к хренам.

      – Видишь, куда стрелка показывает?

      Остальные пригляделись: табличка, оказывается, была не просто табличка, а вырезанная из щербатой доски стрелка-указатель. Если считать с левой стороны, то идти нужно было по третьей дорожке из трех.

      На лес опустился полумрак. Ребята замерзли как додики. Под носами наросли сосульки.

      Среди деревьев показался просвет. На небольшом холме виднелись три дома. Если считать слева, то лишь третий выглядел жилым. Первый стоял заколоченным, у среднего провалилась крыша.

      – Это и есть твои полсотни домов? – усмехнулся толстый Саня.

      – Ну, карта старая, советская, – оправдался Петька. – Давайте к третьему дому.

      Пока пробирались к жилищу, утопая в снегу по щиколотку, вдали раскатился эхом низкий, утробный отрывистый рев.

      – Что это?! – перепугался Димон.

      – Кажись, человек, – отозвался Леха – не то в шутку, не то всерьез.

      – А мне думается, не станет человек так реветь, – сказал Петька. – Медведь, верняк.

      – Медведь ниже ревет.

      – Ладно, харэ сиськи мять, пойдемте в дом.

      Петька громко постучал в дверь. Затем еще раз. Потом Леха отодвинул его, схватился за ручку и дернул на себя.

      Дверка открылась. Изнутри хлынуло тепло с прелым запахом деревенского жилья.

      Четверо переглянулись.

      – Заходим, заходим, – поторопил Леха. – Тепло не выпускаем.

      Они ввалились, последний плотно закрыл за собой дверь.

      Тесные темные сенцы. Чугунные горшки в углу. Старые кирзовые сапоги. Одинаковые серые фуфайки на вбитых в стену гвоздях.

      – Э-э-э-э-эй! – позвал Петька. – Есть кто?

      – Видать, хозяин отошел.

      – Хорошо, если не в мир иной.

      Петр приоткрыл дверь в комнату. Внутри – грубо тесаный стол, три табуретки, похожая на лагерные нары кровать. На полу – вытертый половик.

      На столе в тарелках – хлеб и сало. Свежие.

      Натопленная глиняная печь чуть слышно гудела жаром. Леха приоткрыл заслонку, заглянул.

      – Дровишки-то почти прогорели. Наверное, хозяин в лес отправился.

      – Есть идея, – сказал Петька. – Давайте-ка его найдем, объясним ситуацию. А то вернется, увидит четверых пришлых лбов у себя в хате, испугается и убежит.

      – Давайте, – откликнулся Леха.

      – Я за, – поддержал Саня.

      – А я бы лучше тут остался, –