Короли вкуса. Мила Бачурова

А заодно волей-неволей слушать разговор Живчика.

      – Что-что, говоришь? – переспросил тот. – А-а, ну это да-а! Федор – та еще тварь, конечно. Хлебом не корми, дай над людьми поиздеваться. Ему, понятное дело, рейтинг, а мне – каково? Ну да ладно. – Живчик вдруг злорадно рассмеялся. – Еще попляшет у меня этот ублюдок! Ох, попляшет. Думает, небось, что я такой же червяк, как Олежек или эта корова сисястая! А вот хрен там…

      «Олежек – это, наверное, Олег Корсаков», – вспомнила Вероника имя Красавчика. А «корова сисястая» – Леопардиха. Как он ласково о коллегах, надо же! А на общих фотографиях да на камеру – лыбится, небось… Фу, какой мерзкий. Понятно, конечно, что конкуренция, но все равно. Олежек, кстати, вряд ли себя так ведет, у того по лицу видно, что порядочный парень.

      Слушать Живчика показалось еще более отвратительным, чем наблюдать за людьми, которые фотографировали мертвого Ильичева.

      Вероника с нетерпением ждала, пока Вован закончит дымить айкосом и они наконец пойдут к машине. От Живчика сердито отвернулась. И натолкнулась взглядом на выскочившую из дверей служебного входа девушку.

      Здесь вообще оказалось разве что чуть менее людно, чем у главного входа, народ так и сновал туда-сюда. Девушка привлекла внимание Вероники бледным лицом и отчаянным видом. Она прижимала к уху телефон, но не разговаривала, явно пыталась кому-то дозвониться.

      – Ну же! – услышала Вероника. – Ну возьми ты трубку!

      Но трубку, видимо, не брали. Девушка, подождав, сбросила звонок – и тут же набрала номер снова.

      «С парнем поругалась, – сочувственно подумала Вероника. – Или с мамой». Девушка была одета так, как обычно одевается персонал в парикмахерских и салонах красоты: поверх платья – фартук с большими накладными карманами, на ногах удобные босоножки без каблука. К фартуку сбоку были прицеплены зажимы для волос, а из кармана торчала расческа.

      Таращиться на девушку, которая как выскочила, так и застыла у входа, было неприлично. Но с другой стороны продолжал разоряться Живчик, грозя кому-то страшными карами.

      – …в общем, заплатит мне этот кретин, – услышала Вероника. – За все заплатит! Тоже мне, звезда.

      Прозвучало это еще злораднее, чем раньше. И в этот момент в голове у Вероники что-то щелкнуло. Слово «звезда» состыковалось с фамилией «Ильичев». Мелькнуло недавнее воспоминание: перекошенное рыжебородое лицо, выпученные глаза и отчаянный хрип. Предсмертный…

      Вероника вцепилась обеими руками в плечо Вована.

      – Ты чего? – удивился он.

      – Стой тут, – чуть слышно, стараясь не привлечь внимание Живчика, выдавила Вероника. – Вот с этого, – кивнула на Живчика, – глаз не спускай, понял?!

      – Угу, – осторожно сказал Вован. И попробовал отцепить от рукава своей дизайнерской рубашки Вероникины пальцы. – А что случилось-то?

      – Пока не знаю… Главное, не упускай его! Попытается сбежать – сразу же звони мне. Понял?

      – Угу. А зачем ему пытаться?

      Но дальше Вероника