Дикий, дикий Запад. Карина Демина

за которые платят, немного. Вот и перебиваемся свободной охотой, чему Эдди совсем не рад, но понимает, что один не справится. А я ловкая.

      И сильная.

      И стреляю отлично. Вот только за Билла ему всего две сотни дадут, которых едва хватит, чтобы со старыми долгами расплатиться да угля купить.

      – Попробуем. – Мне было жаль девицу.

      И если братец ее решит вздернуть новообретенного родственничка, то веревку я ему подам с превеликой радостью.

      – Милли. – Эдди чистил жеребца остервенело, и тот замер, чувствуя настроение хозяина, только на меня косился, будто я виновата. – Постарайся вести себя… ну…

      – Как?

      – Как надо.

      – А как надо?

      – Милли!

      – Что? – Не то чтобы я не понимала. Понимала, только понимание это не радовало совершенно. Опять они с матушкой сговорились за моей спиной.

      Для моего же блага.

      – Уезжать тебе надо отсюда. – Эдди отвел взгляд.

      – Куда?

      – На Восток.

      – Зачем?

      Глупый разговор. Ведь переговорено уже не раз и не два. И… может, в чем-то он прав, здесь я вряд ли найду кого-то толкового, чтобы надежный и верный, чтобы любил, чтобы… не как папаша. Но и там меня никто не ждет. Будто я не видела, как этот графчик на меня поглядывал.

      Небось, там, на Востоке, все девицы воспитанные до жути.

      Ходят в платьях.

      Целыми днями волосы укладывают да букеты составляют. Или говорят о чем-то этаком, моему уму недоступном. И вот кем я там буду?

      – Ладно. – Эдди рукой махнул и шлепнул жеребца по крупу. – Как-нибудь да сладится. Матушку не огорчай!

      Не огорчу. Можно подумать, я ее люблю меньше. Хотя… я-то люблю, а вот Эдди матушку боготворит. И потому говорить ему про Доусона с его планами никак не можно.

      С этой мыслью я и отправилась к колодцу.

      Водопровод в доме имеется, да только заклятья давно выветрились, а может, воды опустились. Неважно. Все одно старый маг, обновлявший заклятья за небольшую плату, позапрошлым летом упился вусмерть, а нового водника взять неоткуда.

      Вот и приходится довольствоваться колодцем.

      Я умылась.

      И волосы заплела, получилось даже почти ровно, но матушка все одно покачала головой.

      – Какая же ты… – сказала она тихо, а я склонила голову, показывая, что сама знаю, какая я.

      Слишком… не такая.

      Даже по меркам Последнего Приюта не такая. Высокая. Тощая. Безгрудая. И наглая. Когда-то давно, лет этак в пятнадцать, я еще надеялась, что стану нормальной. И платья, матушкой сшитые, носила. И бегала на танцы в амбар старого Руди. И всю ночь стояла у стенки, жадно глядя на то, как другие веселятся. А потом поняла, что, сколько бы кружев матушка не нашивала, какие бы фасоны ни выдумывала, ничего-то не изменится. Я навсегда останусь дочкой Безумного Дика, даже не полукровкой, а… В общем, как поняла, так в амбар больше и не заглядывала. И платья сменились куда более удобной одеждой.

      – Думаете, этот граф поможет? – спросила я матушку, когда та ловко разобрала мои космы. Волосы у меня,