Хамелеон. Лина Вольная

и сдержанно ответил Нуриев – Тачку забрал?

      – Да, я на ней, подогнать к отделу?

      – Забери меня и поедем к Иванычу.

      – Сюжет закручивается?

      – А то, я с него живого не слезу.

      – Через десять минут выходи.

      – Лады! – Альберт Айдарович удовлетворённо потёр ладони – С паршивой овцы хоть шерсти клок.

      Миха подъехал, как истинный швейцарец, через девять с половиной минут, Альберт плюхнулся на переднее сиденье и шикарный седан сорвался с места.

      – Ну? – прервал молчание Идаев – Как успехи?

      – Никак!

      – В смысле?

      – Без смысла, Миха! – рассердился Альберт – Ну, привезли мне эту конфетку, Ольгу из кофейни, задержали, как и полагается, с пятьсот двадцатью граммами, а как только трясти я её начал, то наш, Петрович, завалился сюда и баста, карапузики, приехали мы!

      – Ты подмолаживал что ли её? – хмыкнул оперативник, зная как может «трясти» начальник.

      – Если бы, только подмолаживал?! – вздохнул Альберт – Куда круче!

      Миха ухмыльнулся, представляя красочную картину начавшегося допроса – И что дальше, патрон наш, дюже огорчился?

      – Объяснение в письменном виде, по форме потребовал, а эту забрал.

      – Куда? – не понял Миха.

      – На личный допрос, наверное, почём мне знать.

      – Я представляю, что она ему разрисует, а с Нарретдином ты решил подстраховаться, так?

      – Естественно! Не думаешь же ты, что я прощу ему отговорку в девятнадцать килограмм порошка, который он, пёс, успел скинуть, а деньги припрятать?

      – Не думаю! – согласился оперативник – Но дальше накидай мне план действий.

      – А чо накидывать? Этот деятель у Иваныча, сейчас подчаливаем к нему, он нам говорит, где документы на кофейню и «мерс», а после едем к господину еврею писать дарственную, что непонятного?

      – А ты думаешь он скажет, где документы?

      – Я ничуть не сомневаюсь в этом, Миха, поверь. Иного выхода у него нет, кроме разве что верёвки с куском хозяйственного мыла, но я думаю до этого дело не дойдёт. Он молодой, горячий, жизнь да кайф с бабами ой как любит, самоубийство от позора ему не грозит.

      – Ну хорошо! – Миха подъехал к воротам заимки и выключил двигатель – Допустим, что он отдаст и подпишет нам документы, а дальше с ним как быть, ты его отпустишь?

      – Да ну прям! – зло сощурился Нуриев – Чтоб он опять скатался в горы за «белым» и понаделал закладок в Москве? Хрен ему! Поедет отдыхать, лет на восемь-десять, в Сибирь-матушку, там подумает, поработает по людски, того глядишь у него и страсть к столице поостынет.

      – А если он Петровичу выложит всё? Тот на такие «кренделя» сквозь пальцы смотреть не будет!

      – Ты чо, ссышь что ли? – не поверил Альберт в услышанное – От кого бы мог услышать, но не от тебя!

      – Нет, просто прорабатываю все возможные альтернативы последствий.

      – Не дрейфь! – Альберт Айдарович вышел из автомобиля – Всю ответственность я беру на себя.

      Двое в гражданке прошли в дом, где