Прощай, прощай, черный дрозд!. Нора Робертс

залез в твой магазин, потому что хотел снять с тебя все подозрения. Утром я собирался позвонить своему клиенту, сообщить, что ты не имеешь ни малейшего отношения к преступлению, а потом рассказать тебе правду.

      – К какому преступлению? Какую правду?

      – Черт побери, сядь, пожалуйста. Я устал выгибать шею.

      Она села на ближайший к двери стул.

      – Вот. Ты доволен?

      – Шесть недель назад из здания Международной ювелирной биржи в Нью-Йорке были украдены бриллианты, оцененные и застрахованные «Рилайенс» на сумму в двадцать восемь и четыре десятых миллиона долларов. Два дня спустя на строительной площадке в штате Нью-Джерси было найдено тело некоего Джерома Майерса, торговца драгоценными камнями, имевшего офис в здании биржи. Расследование установило, что этот человек был наводчиком. То же расследование установило, что он был связан с Джеком О’Харой и Уильямом Янгом.

      – Минутку, минутку… Ты хочешь сказать, что мой отец совершил кражу на двадцать восемь миллионов? И имел отношение к убийству? Первое абсурдно, второе невозможно. Джек О’Хара, конечно, страдал манией величия, но на самом деле был пешкой. И никогда никого пальцем не тронул. Никогда.

      – Времена меняются.

      – Но не до такой степени.

      – У копов недостаточно улик, чтобы предъявить обвинение Джеку или Вилли, но они много бы дали за возможность потолковать с ними. Поскольку Вилли уже ни с кем потолковать не сможет, остается Большой Джек. Страховые компании очень злятся, когда им приходится выплачивать крупные суммы.

      – И тут на сцену выходишь ты?

      – У меня возможностей больше, чем у копов. Но и расходы немаленькие.

      – И гонорар тоже, – добавила она. – Сколько ты берешь?

      – Пять процентов от возвращенной суммы.

      – Пять процентов от двадцати восьми и четырех десятых – это… – Она прищурилась и начала считать. – Миллион четыреста двадцать тысяч! Неплохо.

      – Моя работа того стоит. Я потратил на нее уйму времени. И выяснил, что Джек и Вилли участвовали в этом. А еще я выяснил, что там был и третий.

      – Я? – Лейн расхохоталась бы, если бы не испытывала такого гнева. – Выходит, я надела черное трико, маску, съездила в Нью-Йорк, украла драгоценные камни стоимостью в двадцать восемь миллионов, взяла свою долю и вернулась кормить собаку?

      – Нет. Хотя в черном трико ты смотрелась бы неплохо. Алекс Крю – это имя тебе ничего не говорит?

      – Нет.

      – Незадолго до кражи Джерома Майерса и твоего отца видели с этим человеком. Крю пешкой не назовешь, но это рекорд и для него. Не буду тратить время. Просто скажу, что, если он найдет тебя, это плохо кончится.

      – А зачем ему вообще искать меня?

      – Затем, что ты дочь Джека, а Вилли умер через несколько минут после разговора с тобой. Лейн, что он тебе сказал?

      – Ничего… О господи, я видела его в последний раз, когда была ребенком. Я не узнала его, пока… В общем, когда он вошел, я не узнала его. Макс, ты взял ложный след. Джек О’Хара не смог бы организовать и провернуть такое дело. А если бы по какой-то случайности участвовал