Генерал-майор. Андрей Посняков

силу удара не рассчитал? Может, и так… А, может…

* * *

      – Просыпайся, просыпайся, Денис! Открывай глаза, друже! Вот, молодец, брат. Ну что? Что видел?

      Глубоко посаженные глаза Американца прямо лучились участием, откровенно перемежаемым недюжинной толикой любопытства.

      – Видел. – Кивнув, Давыдов сглотнул слюну. – Прошлое видел… Багратиона князя…

      – Петра Иваныча!

      – Его. И еще Кульнева. Ах, ведь какие были люди! Богатыри. И каждый ради простого солдата рубаху последнюю мог снять. Поверь мне, Федя, так и было! Как вставать на постой, Кульнев самую худую избенку всегда занимал… А какие стихи писал! Вот сейчас я подумал, их издать бы!

      – Так издадим, делов-то! – налив в бокал вина, заверил граф. – Ты выпей-ка, Денис… Ну, синьор Джакомо! – Поставив перед Давыдовым бокал, до краев наполненный красным бордо, Американец повернулся к магу. – Ну, удивил. Всех удивил. Даже Давыдова, а уж его-то удивить трудно. Верно, Денис? Да ты пей, пей… Какой-то ты бледный… Джакомо, ничего?

      – Ничего, – кивнул провидец. – Некоторая бледность имеется, бывает. Пройдет. Хорошо б не вина, а водки выпить.

      – Ага, водки? Это мы сейчас… Эй, кто там есть? Тащите-ка живо наливки… И водку, водку давайте. Какая у нас там есть? Только виленская… Сладковата, зараза… За другой послать… Хотя… Денис, виленскую водку будешь?

      – Буду.

      – Вот и молодец. Тогда у меня и ночевать останешься. Ведь останешься?

      – Останусь. Только надо сестрицу предупредить…

      – Предупредим. Я пошлю Алеута…

      – И вот еще, Феденька, – встрепенувшись, вспомнил вдруг Денис. – Ты секундантом моим будешь?

      – А то ж! С кем дерешься-то? И где, когда?

      – С Эрдоновым. Завтра в полдень. У тебя в саду.

* * *

      Сомнительный… Впрочем, нет, все-таки настоящий князь Николай Эрдонов явился минут за двадцать до объявленной схватки. С ним были два секунданта – молодые повесы из московских дворян, один из которых, повыше и поосанистее, нес приличных размеров коробку, обитую темно-зеленым бархатом. В сем ящике многоопытный дуэлянт Давыдов без труда опознал вместилище для дуэльных пистолетов. Подобные же, естественно, имелись и у заядлого бретера Американца. Настоящий «Ле Паж», или «Лепаж», как писали в России имя сего знаменитого оружейника. Стоило сие оружие очень дорого, для тренировок и войны не использовалось, только для дуэлей. В коробке кроме самих пистолетов, изящных и отделанных серебром, имелись и все необходимые причиндалы, включая шомпол, молоток и даже пулелейку. Каждый из стволов имел свой номер – «1» и «2».

      – У меня тоже «Лепаж». – Оценив оружие соперника, Эрдонов холодно улыбнулся. – Если хотите, поменяемся.

      – Можно и поменяться, – с безукоризненной вежливостью отозвался Денис. – Если вам так будет угодно, князь.

      Меняться не стали, чего уж. Каждый своему оружию доверял, да и дуэльный кодекс в России еще окончательно не сложился, хотя общие правила знали и использовали все.

      Со стороны Давыдова секундантами выступали хозяин дома граф Федор Толстой и