Пепельные сердца. Си Эд

становилось всё светлее и светлее. Радость от того, что я наконец смогу узреть ясное солнце, воодушевила меня, и я побежал так быстро, что мне казалось, я мчусь на перегонки с ветром. Не замечая ничего вокруг и того, что лежит под ногами, я на ровном месте, нелепо споткнувшись о небольшой камень, и упал на землю.

      Переведя дыхание, я с улыбкой лежал на мягкой зелёной травке, смотря на верхушки деревьев, откуда просачивался яркий тёплый свет. Резко присев, я дожидался своего наставника, который не спеша и осторожно шёл по моим следам.

      Я смотрел, как ветер игриво качал ветви и кроны деревьев. Чувствовал, как легкий порыв бережно теребил мои волосы и одежду. Раньше я ни сном, ни духом и представить себе не мог, как блаженно может быть это чувство, просто ощущать свежий тёплый ветер после сырого застоявшегося воздуха.

      Закрыв глаза, я начал прислушиваться к своему окружению. Где-то издалека доносился мягкий шум ручейка, птицы весело щебетали и пели свои песни. Всё вокруг казалось таким тихим и спокойным, но приятный момент не продлился долго. Вдруг где-то вдали послышалось громкое поскуливание, что резко нарушило мой покой. Я встал и начал прислушиваться, но так и не понял, откуда именно доносится этот умоляющий о помощи жалостливый плач животного. Озадаченно приподняв брови, я с вопросом посмотрел на наставника, как бы намекая, чтобы он помог мне разобраться с этим делом.

      Наставник скривил недовольную мину, но я продолжал жалостливо смотреть на него, показывая жестом смирения помочь мне. Недолго думая, он покрутил головой, устало посмотрел наверх исподлобья и, тяжело вздохнув, развернулся и пошёл в сторону. Он махнул мне, рукой подзывая последовать за ним, и я с радостью побежал.

      Мы начали углубляться в чащу, а плач животного доносился всё более и более громко и чётко. А затем перед нами возникла картина, на которую невозможно было смотреть без сострадания. Детёныш магзверей, что напали на нас в лесу, попал в охотничью ловушку и был проколот сразу в нескольких местах острыми шипами торчащими из огромного бревна.

      Осмотрев зверька, Роланд сказал:

      – М-да, раны весьма серьёзные. Увы, но этому несчастному созданию уже не помочь, задеты жизненно важные органы.

      Смотря на бедное животное, я проникся состраданием к нему.

      – Разве Вы не говорили мне, что Круулы очень устойчивые к физическому урону?

      – Взрослые особи – да, они очень устойчивые и живучие. Но вот про детёнышей отдельный разговор. Шкура и мех у неокрепших детенышей недостаточно пропитаны маной, так что их можно легко ранить даже обычным ножом.

      И тут зверёк, истекая кровью, жалостливо посмотрел на меня, он буквально умолял спасти его.

      – Думаю, детёныш вот-вот испустит свой дух, – обронил Роланд, положив руку мне на плечо. – Не стоило ему следовать за нами с самого утра.

      – Так он шёл за нами? И Вы это знали?

      – Да! И, вероятнее всего, он последний из той стаи, поскольку все крупные особи включая его родителей погибли в том нападении. И, оставшись один в тёмном лесу, он решил последовать за нами.

      – Так