Пепельные сердца. Си Эд

брюха и темнели в верхней части головы.

      Ригель с интересом поглядывала прямо мне в глаза, а затем, расправив крылья, издала тихий клекочущий звук.

      – О! А ты ей понравился, – радостно произнёс Шрайк. – Не бойся, можешь подойди, кажись, она не против.

      Ригель так завораживала, что я и сам хотел подойти к ней, но после слов хранителя меня прямо-таки потянуло к этой дивной птице. Подойдя по ближе, я бесстрашно протянул руку и начал гладить её от головы до спины. И хоть я касался проносящихся по её телу искр молний, но боли, как ни странно, не испытывал, чувствовались лишь легкие покалывания.

      – Дитя, а ты и вправду изумителен! Я ещё тогда удивился тому, что ригель внезапно ринулась спасать тебя. Но я и представить себе не мог, что она будет так покорно себя вести с кем-то, кроме меня. Будь кто другой на твоём месте, он не то что прикоснуться к нему, но даже истинное обличие, скрывающееся за молнией, не смог бы узреть.

      – Вот как. Спасибо тебе, ригель, что спасла меня, – поблагодарил я птицу, продолжая её поглаживать.

      – Кстати, дитя, ты так и не ответил на мой вопрос. Как ты попал в мир духов и что же всё-таки привело тебя сюда?

      – Ой, простите, – опомнился я.

      – Да ничего страшного, просто ответь.

      – Я очутился здесь из-за действия некого магического свитка. А прибыл я с целью найти дух детеныша Круулов, что недавно погиб на моих руках. Я хочу спасти его!

      – Ох уж эти маги, пытающиеся объять необъятное и постичь непостижимое, – тяжело выдохнул Шрайк. – Ну в общем и целом я тебя понял. И знаешь что, я даже помогу тебе.

      Когда я услышал ответ, у меня, наверное, глаза заблестели от радости.

      – Спасибо, спасибо Вам большое, хранитель! – сказал я на радостях, но тут же услышал некое ограничение.

      – Вот только искать этого детеныша придётся тебе самому, а я могу лишь указать путь и по завершении, вернуть тебя в твой мир. Извини, большим помочь не смогу.

      – Ох, да ну что Вы. Это уже неоценимая помощь такому, как я. Благодарю.

      – К такому, как ты? О чём ты говоришь, дитя?

      – Ну я про то, что Вы говорили, что я дитя тьмы! Да я и сам понимаю, что я чудовище!

      – Ах ты про это… М-да, ляпнул я, не подумав. Слушай, мне всё равно, дитя ты света или тьмы! Поэтому тебе не стоит обращать на это внимание.

      – Но ведь я…

      И тут Шрайк перебил меня.

      – Видимо, ты, дитя, тоже запамятовал о том, что я говорил: перед светом все равны! Не так ли?

      – И правда, – согласился я, слегка улыбнувшись.

      – Важно лишь то, что у тебя внутри, – указал он мне на область сердца.

      – Если речь идёт о моём сердце, то ещё ладно. Ведь сердце у меня есть, а вот души нет, – приуныл я.

      – А почему ты считаешь, что у тебя нет души? – колко спросил он.

      – Дело в том, что это мой наставник однажды пришёл в ужас, говоря, что у меня нет души.

      – И как же зовут твоего наставника, что ляпнул тебе такую глупость?

      – Роланд… Роланд Гримальди. Он лучезарный