Наездник Ветра. Григорий Александрович Шепелев

было молчание. А потом вновь ответил Хват, явно выражая мнение и Всеслава, и гусляра, и Настаси:

      – Слов таких нет, патрикий, чтоб передать, как сильно он её любит.

      – Она красива?

      А вот на этот вопрос ответа и вовсе не было. Все потупились. Наконец, Настася промолвила, глядя вдаль:

      – Иоанн-патрикий! Бойся Роксаны. Взглядом своим египтянка может оживлять камни.

      После обеда Лев Диакон отправился спать, Настася уединилась в своей палатке, гусляр и Хват пошли к воинам, а Всеслав и Георгий Арианит начали разговор, не очень-то интересный для Иоанна. Встав у борта, он принялся считать волны. Их было много. «Наиболее интересное из всего того, что я сегодня узнал, – думал Иоанн, – то, что некий Залмах – самая опасная сволочь во всей Руси. Недолго осталось ему носить этот славный титул!»

      Глава вторая

      Ночь была светлая. Иоанн, тоскливо уединившись с полной луной у левого борта, курил гашиш. С полуночи юго-западный ветер ослабевал. К рассвету он стих. Воины, ругаясь, взялись за вёсла. Всеслав внимательно озирался по сторонам, будто ожидал увидеть что-либо в сияющих, неподвижных морских просторах.

      – А как ты сможешь удержать курс, если, например, всё небо затянет тучами? – с беспокойством пристал к нему Иоанн.

      – Никак. Мы просто подойдём к берегу и продолжим плыть вдоль него. Он слева от нас. Ежели свернём, через полчаса ты его увидишь.

      – Западный берег Понта? Тот, на котором устье Дуная?

      – Да.

      – Ну а почему бы нам постоянно не двигаться вдоль него? Так было бы безопаснее!

      – Нет, напротив. Нам бы пришлось иметь дело с береговыми разбойниками.

      – Понимаю. Ты говоришь о сборщиках податей?

      – Да не только. Там полно всяких. Ты знаешь, что у меня всего двести воинов! А впереди – степь.

      Иоанн отстал от купца. И хорошо сделал – тот был не в духе. Вскоре поднялся несильный восточный ветер. Время от времени он стихал. Тогда становилось жарко. Настася, встав и расчесав волосы, начала петь песни. Голос её легко облетал все пять кораблей. Спирк ей подыграть не мог, потому что ночью наступил спьяну на свои гусли, и доска треснула. Три струны порвались.

      Иоанн наблюдал за девушкой. Ему очень хотелось её потрогать. Но он решил повременить с этим до окончания путешествия по морю, потому что его и так начинало уже мутить от килевой качки. Часа через полтора Настася слегка охрипла. Патрикию в ожидании завтрака нечем было заняться, и он поднёс ей маленький ковш вина. Она улыбнулась и приняла его.

      – А у тебя очень красивый голос, – заметил царский посол.

      – Спасибо. Я рада, что тебе нравится.

      По её лицу было видно, что похвалу она приняла как должное. Или как ничего не значащую любезность. Но Иоанн решил продолжать.

      – Более прекрасного голоса я не слышал.

      – Не ври, патрикий! Ты – хитрый плут.

      – Кто тебе сказал?

      – Царь не приближает к себе простых. Да и по глазам твоим видно, что ты хитрец.

      – А