Мы над собой не властны. Мэтью Томас

что влюбляются, – ответила Эйлин, словно оправдываясь. – Мы с твоим отцом полюбили друг друга. И сейчас любим.

      – Я знаю, – ответил сын.

      А Эйлин вдруг подумала: откуда ему знать? Ей всегда было неловко проявлять чувства, а при ребенке – просто немыслимо. Когда Коннелл был совсем маленьким, Эд иногда целовал ее и прижимал к себе, а она выворачивалась. Первой к нему никогда не тянулась, но Эд с самого начала знал, что, если они поженятся, он должен будет всегда делать первый шаг. Эйлин не из тех, молоденьких, в мини-юбках. Зато она ему уступает, при своей-то безмерной независимости. С ним в постели она совсем другая, но об этом сын знать не может.

      – Папа счастлив, – сказала она. – Просто он не становится моложе. Доживешь до его лет – поймешь.

      Не лучшее объяснение, но, как видно, этого хватило. Коннелл до самого дома больше не задавал вопросов.

16

      Папа теперь целыми днями валялся на диване. Правда, сегодня с утра пришел в комнату Коннелла и позвал его съездить на бейсбольную тренировочную площадку. Они отправились на свое обычное место – позади мини-маркета, недалеко от шоссе Гранд-Сентрал-парквей.

      Коннелл, выбрав не очень обшарпанную биту, стал искать подходящий по размеру шлем. Папа тем временем разменял деньги и вернулся с целой горстью монет для тренировочных автоматов. Коннелл подошел к автомату с надписью «Высокая скорость», надел провонявший чужим по́том шлем и натянул на правую руку бейсбольную перчатку. Заняв позицию в боксе, отведенном для левшей, он просунул монетку в щель автомата. Замигали лампочки, из машины вылетел мяч и с разгону врезался в обитую резиной стенку. За ним последовал другой. Сможет ли Коннелл отбить хоть один? Скорость мячей на глаз была не меньше восьмидесяти миль в час – хотя и не девяносто, как утверждала надпись на машине.

      В следующий раз Коннелл даже замахнулся, но слишком поздно. Мяч пролетел мимо и с жутким звуком шмякнулся о стену. Следующий мяч бита едва зацепила, второй удалось чуточку отклонить с первоначальной траектории, а следующий – отправить обратно. Конечно, в реальной игре это был бы верный аут, но все-таки здорово! Рядом восторженно завопил папа. На следующем ударе Коннелл перестарался – замахнулся слишком широко. Мяч ударил в рукоятку биты, так что отдачей прошило обе руки. Коннелл запрыгал на месте от боли и в следующий раз вовсе промахнулся.

      – Спокойно, сын! – сказал папа. – Эти мячи тебе по силам. Важно поймать ритм.

      Следующий удар пришелся вскользь. На этом серия мячей закончилась. Коннелл, зажав биту между ног, поправил перчатку. Очередь за ним никто не занимал, так что можно было не торопиться. В соседних боксах мячи бодро отскакивали от бит. Отец прижался снаружи к сетке, держась за нее руками.

      – Готов?

      – Угу.

      – Давай запускай.

      Коннелл сунул в щель новую монетку и занял позицию. Первый мяч просвистел мимо.

      – Смотри на мяч, – сказал папа. – Веди его взглядом до самой перчатки кетчера. Вот сейчас, давай. Не замахивайся пока.

      Коннелл проводил мяч глазами.

      – Рассчитывай время. Следующий придет точно