Мы над собой не властны. Мэтью Томас

выбежит из-за угла легко и непринужденно, а отец будет пыхтеть сзади, багровый от натуги. Для всех присутствующих это обозначит конец эпохи.

      – Налейте-ка мне стаканчик ирландского виски, – сказал отец, постучав о стойку бара. – Для разогреву!

      Он снял рубашку и майку, словно кулачный боец перед боем. Пит явно нервничал, хоть и старался изобразить улыбку. Отец Эйлин поставил ногу на табурет. Под кожей взбугрились мышцы, а когда отец наклонился завязать шнурки, его спина показалась невероятно широкой – хоть в карты на ней играй.

      – Джимми! – крикнул отец, усмехаясь. – Детей с улицы убери, а то как бы не зашибить ненароком!

      Мужики переглядывались, посмеиваясь. Пит и отец Эйлин встали рядом на стартовой линии в глубине бара. Бармен досчитал до трех, и участники состязания ринулись вперед, по проходу меж тесными рядами зрителей. Двери они достигли одновременно. Отец качнулся влево, как атакующий бык, и всем своим массивным корпусом придавил Пита к дверному косяку. Наружу так и не вышли. Пит, задыхаясь, еле держался на ногах – он спекся еще до начала гонки.

      – Исход забега определился на старте, – сказал отец Эйлин, возвращаясь к своему табурету тяжелой поступью первобытного вождя.

      От него буквально веяло жаром, в глазах горел боевой огонь. Друзья отца разобрали свои ставки. Эйлин чувствовала на себе их взгляды. Они рассматривали ее стройную фигуру в липнущем по жаре строгом костюме одобрительно и в то же время с легкой досадой. Дочь вождя, а вышла за человека из другого племени.

      Никто не обогатился, но и не обеднел – а главное, Большой Майк не уронил себя в их глазах. Он сыграл в предложенную Питом игру по своим правилам. Соломонов суд! Эйлин с грустью думала о том, какое применение мог бы отец найти своему таланту вести за собой людей, сложись его жизнь иначе.

10

      Эд занимался нейробиологией – изучением мозга, специализируясь в области психофармакологии. В частности, исследовал воздействие психотропных препаратов на нервную систему. Работая над диссертацией, он проводил эксперимент в аквариуме отдела поведения животных при Американском музее естественной истории. Изучал взаимосвязь между нейромедиатором норэпинефрином и способностью к обучению у западноафриканской рыбы – масковой тиляпии. У рыб этой породы самка откладывает икринки, самец их оплодотворяет, а затем держит у себя во рту, как в инкубаторе. Эд поместил рыбок в отдельные маленькие аквариумы, где поддерживалась температура воды в 26 градусов Цельсия, а для опытов переносил их в другое помещение, с той же температурой. Эд вводил рыбам препарат, усиливающий или подавляющий нервную деятельность. В аквариуме зажигалась красная лампочка, и если в течение пяти секунд после этого рыба не перепрыгивала барьер, она получала слабый удар током. Эд хотел выяснить, как препарат влияет на способность рыбы развивать свой навык принятия решений, то есть на ее способность к обучению.

      Тема исследования невероятно его увлекла, особенно потому, что сам он практически случайно пристрастился к учению.

      – Не встреть я того химика на фабрике, – говорил Эд, – не знаю,