Рагана. Анита Феверс

Марьяна сцепила пальцы в замок и указала подбородком на мои ладони, сжавшие дар немного сильней нужного.

      – Откроешь? Хочу проверить, подойдет ли. Хотя у меня глаз наметанный, но я тебя видела словно сквозь воду, могла и оплошать.

      Я не торопилась разворачивать ткань, хотя она так приятно грела кожу, что удержаться было сложно. Смотрела внимательно на девушку, а та не отводила синих глаз: только изогнула тонкую черную бровь, будто спрашивала, что опять мне не нравится.

      – Про воду – это жар…

      – Да я знаю, кто ты! – перебила она меня, махнув рукой. – Не трудись. Мы здесь в Приречье к раганам относимся так же, как и к иным кудесникам – волхвам или колдунам. Конечно, направо и налево о том не кричим. Сама понимаешь, любопытных ушей и длинных языков вокруг много. Но тебе рады. Ну… почти все…

      На последних словах дочка головы наконец-то смутилась по-настоящему и дернула себя за косу тем же жестом, что я часто видела в зеркале. Внутри проклюнулась робкая надежда, что, может, и не только в этом мы с ней похожи.

      Я наконец развернула подарок, встряхнула и тихо охнула. Прекрасная тонко выделанная куртка – снаружи кожа, пропитанная составом от намокания, внутри теплый мех, упрятанный в мягкий бархатный подвой, – тускло сверкнула в редких лучах осеннего солнца. Капюшон оказался оторочен тем же мехом, что был вшит внутрь. По краю рукавов и вороту вилась тонкая изящная вышивка. Я провела подушечкой пальца по шелковистым ниткам.

      В душе шевельнулось что-то давно позабытое. Какое-то почти незнакомое чувство – когда тебя распирает восторгом, словно ты проглотила облако, и оно теперь ширится внутри, поднимает тебя к небесам, и ты вот-вот взорвешься брызгами радости. И чтобы не разорвало и удалось еще хоть разок пережить нечто подобное, нужно бежать как можно скорее к маме или подружке, рассказать всем, выплеснуть на них хоть немного этой радости. Такое бывает только в детстве – счастье от подарка, который желаешь отчаянно, но знаешь, что никогда не получишь, – и вдруг получаешь.

      Марьяна осторожно вытащила куртку у меня из рук и набросила на плечи. Четырехлистники клевера скользнули по щеке, и мне захотелось по-кошачьи потереться о них лицом. Синеглазая девушка улыбнулась и кивнула:

      – Тебе очень идет. И с меркой я все же угадала, славно. В наших краях осень подчас не теплее зимы бывает. А если знахарка сама сляжет с простудой, кто же будет других лечить?

      – Благодарю, – хрипло выдохнула я, не решаясь тронуть красивейшую вещь грязными руками.

      Марьяна кивнула и пошла вкруг дома к калитке. Уже заворачивая за угол, она вдруг обернулась и крикнула мне, все так же стоявшей посреди огорода со сжатыми кулаками:

      – Можно я еще загляну? Просто так, поболтать?

      Наверно, я все еще была под впечатлением от новой куртки – ничем другим не объяснить то, что мои губы сами собой шевельнулись, а голос дал петуха, говоря:

      – Заходи.

      Дочка головы радостно помахала и убежала, звонко стукнув калиткой.

      А я стояла