Чего не может бог. Александр Михайлович Дружинин

Кононов, снова не мигая смотрел ей в глаза, – кого ты в очередной раз раздраконила и продинамила?

      – Тебя, – невольно сорвалось с её губ.

      – Я не в счёт, – Вальтер махнул рукой. – Вспоминай кого ещё за последнее время.

      – Ну… Сергеева, – Катя опустила глаза.

      – Сергеев не вариант, – уверенно сказал Вальтер. – Во-первых, кишка у него тонка человека похитить: слишком дорожит своим благополучием. Во-вторых, с психикой у него всё в порядке. В-третьих, он просто бы до этого не додумался.

      – Фролов, Астанин… – Катя, не поднимая глаз, вздохнула.

      – Кать, ну ты серьёзно? – Вальтер сморщился и покачал головой. – Первый лабильный, ну, то есть сегодня, загорелся чем-то, цель поставил, а завтра забыл. А для того, чтоб такую хрень проворачивать, это ж какое упорство нужно! А второй ленивый, как тюлень. Давай ещё кого-нибудь вспоминай. Кого-нибудь посерьёзнее, посолиднее.

      И Катя вспомнила. Семён Воронцов. «Мажоритарный акционер АО Аргументы и факты» значилось на врученной им визитке. Для Кати это означало возможность быть зачисленной в корреспондентский штат газеты «АиФ Санкт-Петербург». Нехило для новоявленной выпускницы журфака! Вот с ним бы Катя переспала. Да не просто переспала, а закрутила бы роман месяцев этак на шесть-на восемь. Такой, какой следует: с выездами на Майорки и Лазурные берега, с драмами и истериками, ссорами и прощениями, уходами и возвращениями… И вовсе не за престижное местечко в редакции. Нет! Катя не такая. Воронцов ей действительно нравился. Не юноша с взглядом томным – мужчина. Сорокапятилетний, мускулистый, брутальный, кряжистый. Самый, что ни на есть Катин типаж. Но! Был один недостаток. Жена и двое детей.

      Вот это было совсем против Катиных правил. Катя всегда за женщин. Не феминистка, конечно – просто за справедливость. Кобелина будет обманывать человека, с которым прожил пятнадцать лет? Который родил ему двух отпрысков, коими он так гордится? Значит, с нами, девочками, так можно? Вы в этом уверены, господа кобели? И Воронцов был продинамлен самым жестоким образом.

      «Ну, Катерина, так меня ещё никто не кидал», – выпалил Воронцов, и вены на его бычьей шее надулись подобно корабельным канатам.

      «Век живи – век учись, Семён Валентиныч», – ответила Катя, уходя навсегда.

      А после она ещё трактором прошлась по нему в своём блоге. Она не раскрыла его имени и фамилии – Катя не подлая, но если он прочитал (а он прочитал!) то понял о ком идёт речь.

      – Расскажи мне о нём, – попросил Вальтер. – Расскажи подробнее. Всю вашу историю, о его повадках, манерах, привычках. Расскажи всё-всё-всё.

      Катя говорила долго. А Вальтер молчал и слушал. Он всегда слушает молча. Только понимающе кивает в такт произносимым словам. Он безупречный слушатель. Он во всём безупречен. «Жаль, что не мой типаж», – в тысячный раз подумала Катерина.

      – А вот этот может, – произнёс Вальтер, когда Катя закончила. На скулах его заходили бугры желваков.

      – И что делать теперь? –