Пианистка. Татьяна Бочарова

не был точной копией Степана. Теперь, спустя несколько секунд, Карина увидела отличия: немного другая прическа, более тонкий нос, уже кисти рук, чуть полнее губы. Но все это было именно «чуть» – незначительно, непринципиально. Он мог бы быть младшим братом Степана. Но Карина знала, что у того нет братьев.

      Гость посмотрел на нее пристально и с некоторым недоумением, а затем коротко спросил:

      – Простите, здесь у вас нету Лели, моей жены?

      Только тут Карина наконец поняла: это и есть тот самый Олег, про которого она почти час слушала вдохновенный рассказ. Лелин муж. И ее новый сосед.

      «Фантастика, – подумала Карина. – Может быть, это просто оборотень?»

      Двойник Степана ждал ответа, спокойно и довольно бесцеремонно разглядывая Карину. Под его взглядом та почувствовала, что заливается жарким румянцем. С трудом справившись с собой, она сказала:

      – Леля у меня. А вы, как я понимаю, Олег. Она рассказала мне о вас. Проходите, она на кухне.

      – Спасибо, – сухо ответил Олег, – но сейчас я очень занят. Пожалуйста, позовите ее сюда.

      «Нахал!» – подумала Карина.

      Тот, другой, тоже был нахалом и никогда не затруднял себя излишней вежливостью, чем приводил в шок ее щепетильную маму.

      – Леля! – крикнула Карина.

      Но та уже стояла в коридоре. Глаза и губы, распухшие от слез, были ярко накрашены, покрасневший нос припудрен, и от этого лицо казалось еще более жалким, чем когда оно было просто зареванным.

      – Я иду, Олежка, уже иду. – Карине показалось, что даже голос изменился, стал более певучим и нежным.

      Леля бочком прошла мимо Карины по узкому коридорчику, подошла к мужу, прижалась к нему, спрятала лицо на груди.

      Карина, почувствовав себя лишней в этой трогательной сцене примирения, неловко переступила с ноги на ногу и посмотрела на Олега. На его лице отразилась досада. Он осторожно отстранил от себя Лелю и пробормотал:

      – Ну все, все, ладно. Неудобно. Пойдем, мы мешаем людям отдыхать.

      – Вовсе нет, – вежливо возразила Карина. – Мы очень подружились с вашей женой. А из людей здесь я одна. Так что… приходите еще, когда будете посвободнее.

      «Зачем я это говорю? – мелькнуло у нее в голове. – Теперь, не дай бог, они воспримут это буквально, особенно Леля, которой нужно выговориться. И для чего я расшаркиваюсь перед этим наглецом?»

      – Мы обязательно придем, – как бы в подтверждение ее слов тут же ответила Леля. – Правда, Олег, мы придем?

      – Конечно, конечно, – поспешно отмахнулся он от нее. – Большое спасибо. Извините за беспокойство.

      Леля помахала на прощание Карине, обняла мужа, и они скрылись за дверью.

      – Ах, «извините» он все-таки знает! – в сердцах сказала Карина захлопнувшейся двери и пошла в кухню.

      Ее косметика лежала, аккуратно выстроенная в ряд, на столе, словно строй игрушечных солдатиков: пудра, тени, румяна, за ними тушь и губная помада. Рядом стояла кружка с недопитым чаем.

      Карина в задумчивости опустилась на табурет, машинально переставляя лежащие на столе предметы,