Застольные беседы с Аланом Ансеном. Уистен Оден

искусства оно общее правило ‹…› Ибо единственное стоящее дело критика – умолчать о том, что он считает плохим, и изо всех сил поддержать то, что считает хорошим, особенно если это хорошее недооценено публикой».

      21

      «Платье» – вышедший в свет в 1944 году бестселлер Ллойда Дугласа. Американский критик Эдмунд Уилсон посвятил этому роману разгромное эссе, а принадлежащая его же перу пародия на американского поэта и драматурга Арчибалда Мак-Лиша (1892–1982) называлась «Омлет А. Мак-Лиша». (М. Д.)

      22

      Имеется в виду книга Вагнера «Еврейство в музыке» («Das Judenthum in der Musik») 1869 года и рассуждения о происхождении языка в его же книге «Опера и драма» («Oper und Drama») (1869).

      23

      Хотя вслед за разговором о Фальстафе было бы уместнее выпить херес.

      24

      Здесь стоит сказать несколько слов о легендарном пьянстве Одена. Для этого надо вспомнить распорядок его дня. По утрам – при искусственном свете – Оден работал. Вечером, после захода солнца, призывал общаться – и выпивать. О «совах» высказывался в том смысле, что «по ночам работают только Гитлеры». Выпивка сводилась к бесконечным стаканчикам с красным вином – или бокалам с martini’s: жуткой американской смеси из джина и вермута, которая незаметно, но сильно ударяет в голову.

      Укладываясь спать, Оден ставил рядом с постелью рюмку водки – для того чтобы заснуть после ночного похода в туалет. С годами пристрастие к алкоголю усиливалось. Вот как вспоминает об очередной встрече Одена и Стравинского за ужином 21 января 1964 года Роберт Крафт: «Нью-Йорк. Ужин с Оденом. Перед ужином он выпивает кружку пива, во время ужина – бутылку шампанского, после – бутылку хереса (sic!). Но несмотря на этот список напитков, Оден не только умудряется не запьянеть, но способен демонстрировать нам пируэты своего интеллекта, как если бы алкоголь превратился в его организме в ихор (жидкость, которая заменяла кровь в жилах греческих богов. – Г. Ш.)». А вот теоретическое обоснование пьянства, данное самим Оденом в его эссе «Собака принца», посвященном Шекспиру, точнее – его Фальстафу: «Когда-то мы все были Фальстафами: а потом стали социальными существами, наделенными суперэго. Большинство из нас смирилось с этим, но есть люди, в которых жива ностальгия по невинному состоянию самоценности, поэтому они отказываются принимать взрослую жизнь и ищут способы, чтобы вновь стать Фальстафом. Самый расхожий способ вернуться к такому состоянию – бутылка». Там же: «На пьяницу противно смотреть, его неприятно слушать, его жалость к себе ничтожна. И тем не менее его образ не дает покоя трезвеннику. Его отказ, возможно по-детски наивный, принимать реальность этого мира заставляет нас посмотреть на мир другими глазами, проанализировать мотивы, в силу которых мы считаем этот мир приемлемым. Пьяница сам заставляет себя страдать, но это страдание подлинно, оно напоминает нам о страдании, которым переполнен мир и о котором нам легче не думать, поскольку, однажды приняв этот мир, мы несем ответственность