Застольные беседы с Аланом Ансеном. Уистен Оден

Основан в 1842 году французской общиной св. Креста, которую возглавлял отец Эдуард Сорин. (М. Д.)

      37

      Ср. с фразой Иосифа Бродского, которую он обронил в интервью Дэвиду Бетеа 1991 года: «Не знаю почему, но мне иногда кажется, что Уистен… что я иногда – это он». Вывод напрашивается сам собой, хотя и кажется весьма сомнительным. А вот как писал Роберт Крафт в своих воспоминаниях об очередной встрече Одена со Стравинским в 1958 году: «Оден не только планирует перевести что-то из прозы Гете, он хочет, чтобы Гете заговорил у него на языке американской солдатни». Фраза более чем уместная в компании Стравинского, который в музыке делал примерно то же самое: озвучивал классические формы современным языком.

      38

      Иосиф, Виктор, Эдит Джи – персонажи стихотворений Одена. См. сборник 1977 года «The English Auden». (М. Д.)

      39

      Реверанс в сторону Оскара Уайльда, который как-то сказал о Моне Лизе, что «она старше скал, на фоне которых изображена». К афоризмам Уайльда Оден вообще относился очень трепетно и даже, как видим, пытался им подражать. Другое дело, что самоирония не относилась к числу достоинств Одена, так что его афоризмы часто звучали напыщенно и тенденциозно. Что касается самой Брунгильды, то это одна из валькирий, героинь оперной тетралогии Вагнера «Кольцо нибелунга». В эссе «Подражание и аллегория» Оден утверждал, что любовь Зигфрида и Брунгильды в основе своей инцестуальна, поскольку Зигфрид слишком молод, чтобы испытывать к валькирии, проспавшей много лет волшебным сном, чувства, которые сильно бы отличались от сыновних. Добавим, что знаменитая тетралогия, подобно греческой трагедии, вообще является апофеозом кровосмешения. Из либретто оперы следует, что сам Зигфрид появился на свет от связи брата и сестры, Зиглинды и Зигмунда, которых родила богу Вотану земная женщина. Брунгильда – также дочь Вотана. Поэтому, если быть до конца последовательным, ее связь с Зигфридом – это любовная связь племянника и тетки. Интерес же Одена к «бесплодным» союзам объясним очень просто. На материале истории искусств он – одним из первых, кстати, в середине века – пытался понять этическую и эстетическую основу гомосексуальных отношений и открыто рассуждать об этом.

      40

      Нелюбовь к Брамсу находится в поле общей неприязни Одена к романтизму в духе Шелли и Вордсворта – хотя, конечно, мир Брамса настолько велик, что перечеркивать его вот так, походя, было все-таки неправильно. Возможно, в Брамсе Одена отталкивала его непредсказуемость, непрозрачность, неровность. Вообще музыкальные суждения Одена звучат, мягко говоря, слишком опрометчиво. В любом другом случае этот радикализм был бы неуместен, если бы Оден каждый раз не оговаривал принцип отбора, которому следовал. Так вот, на полюсах его пристрастий были прозрачная энергичная легкость Россини и Моцарта и патетическая героика опер Вагнера. Героический романтизм древних германских