Тайна кургана Телепень. Вук Задунайский

крымском походе под предводительством фельдмаршала Миниха всякого насмотрелся капитан Кобылин, удивить его было делом не из простых.

      – А такие, – ничуть не смутившись, ответствовал Мыкола, – шо кости там сплошь валяются человечьи, да упырины оттуда лезут.

      – Так-таки и лезут?

      – Вот те крест! Кажуть, шо как тока ночь наступает, так они оттуда и начинают вылезать. Лезут и лезут, лезут и лезут. От того и люди пропадают потом.

      – А у меня вот другие сведения, – усмехнулся капитан. – Дошла в Глухов жалоба от купцов, де напали на них на шляхе, у Ганзеровщины, лихие люди, пятерых купцов сразу порешили, двух – опосля, а еще трое сбежали, еле живые остались и притеснений всяческих натерпелись. Они-то жалобу и накатали. И никаких упырей в ней не было, а токмо люди разбойные, одного из них Мацапурой кликали. Так-то.

      Сказанное, однако, Мыколу не особо убедило, ехать к Телепню ему явно не хотелось. Однако же словом про то он не обмолвился. Зато сотник, как мог, затягивал отъезд, то одно у него было не готово, то другое. И сие не укрылось от бдительного капитанского взора.

      Выехали они из Яготина, когда красное по утреннему времени солнце показалось над озерцом. Провожать их вывалило всё сотниково семейство, включая супружницу его Мотрю, нарядившуюся по такому случаю в нарядную плахту да желтую свитку с позолоченными пуговицами.

      – Вот жинка у сотника! – цокнул ехавший подле капитана есаул Иван по прозвищу Саранча. – Зад у нее с порося полугодовалого, и не обхватишь за раз!

      – Жирновато не будет? – спросил с ухмылкой Мыкола.

      – Как по мне – так в самый раз, – ответил заржавший подобно жеребцу есаул. – Уж я б ее отходил.

      – А как по мне, так толстовата, – стоял на своем Мыкола. – Вот полюбовница сотникова…

      – У него что же, окромя жинки еще и полюбовница есть?

      – А то! Про то весь Яготин балакает. Дык вот ента самая полюбовница, Ганнуся – то дело другое, настоящая раскрасавица. Тело белое, будто сметана, а глаз темен, смотришь в него – так и пропадаешь в омуте. А грудь, грудь-то у нее как колышется… Так и закохал бы!

      Мыкола показал это на себе обеими руками, и явно был доволен произведенным эффектом. Кобыла ж его, почуяв, что повод отпущен, взбрыкнула, да так, что Мыкола чуть из седла не вылетел. Ну и смеху было!