Северянин. Влад Лей

третий топор, и он-то как раз свою цель нашел. Воин услышал удар топора в щит, вновь открылся. Именно в этот момент пущенный мною «снаряд» угодил ему прямо в башку.

      Воин несколько секунд недоуменно пялился на нас, а затем его ноги подкосились, он медленно осел в воду. Упасть у него так и не получилось – морская вода подхватила тело и принялась качать его на своих волнах.

      – А ты, нод, чего то да стоишь! – хмыкнул Олаф. – Не сказал бы, что ты убил этих двоих честно, но…

      – Они могли увернуться, – не согласился старик, – могли защититься щитом.

      – Щит второму не особо помог, – заметил Олаф.

      – Его проблема, – пожал плечами старик.

      Ну все, «дальнобойные снаряды» у меня закончились.

      Бежать к воде и подбирать топоры времени не было – еще трое противников уже брели по мелководью.

      Один был с мечом, второй с топориком, а вот в руках третьего я не увидел ничего, что странно – третий был здоровенной детиной, который наверняка с легкостью орудовал бы секирой вроде той, что я подарил брату.

      – Подлые крысы! Я убью вас! – прорычал тот, что был вооружен мечом.

      – Подойди и попробуй, – ответил ему старик.

      – Ты задержался в этом мире, старик, – крикнул ему воин, – но сегодня твой час пришел.

      Старик ничего не ответил и лишь ухмыльнулся.

      Воин бросился вперед, оставив своих товарищей, причем бежал он довольно быстро, а старик, к моему удивлению, даже в защитную стойку не стал, не попытался поднять щит.

      Воин размахнулся мечом, и тот со свистом рассек воздух…чтобы ударить в песок. Старик попросту отступил на шаг в сторону, пропустил противника, а затем молниеносно ударил копьем.

      Металлическое острие ударило воина в спину, прошло насквозь, и раненый захрипел, схватился за торчащий из его груди окровавленный наконечник копья.

      Старик же с отрешенным выражением лица уперся ступней в лопатку уже ставшего на колени противника, перехватил копье и дернул его назад.

      Воин издал вздох и упал лицом в песок.

      Тем временем второй противник с топором попытался атаковать Олафа. Но было видно, что путь, который ему пришлось преодолеть вплавь, забрал много сил – удар был неточный, да еще и Олаф его отразил щитом. Острие лишь царапнуло по деревянной поверхности щита.

      Олаф тут же наотмашь ударил своим мечом.

      Еще секунда, и он бы перерубил шею противнику, но тот в последнее мгновение отшатнулся, отскочил.

      Олаф наступал, грозно размахивая мечом. Но мне показалось, что он даже не пытался попасть по противнику, просто пугал его. И когда тот расслабился или наоборот, оказался слишком сосредоточен на лезвие меча, Олаф и совершил то, что планировал: ударил противника щитом. Причем так, что тот завалился на спину.

      Упавшему воину понадобилось лишь мгновение, чтобы прийти в себя после падения, но и этого времени хватило для того, что бы Олаф проткнул его своим мечом, пригвоздил к земле, словно жука.

      Раздался крик боли и отчаянья,