Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии. Глен Кук

парень, о котором я тебе рассказывал, – объяснил Плоскомордый. – Он ходит за Торнадой по пятам и записывает все, что она делает.

      Ион Сальватор снова улыбнулся и закивал.

      – Зачем это тебе? – спросил я его.

      – Потому что я обалденно героическая фигура, но на героизм уходит столько времени, что мне некогда записывать сагу о самой себе, – ответила за него Торнада.

      – Не говоря уже о том, что ты и писать-то не умеешь.

      Плоскомордый засмеялся и сказал:

      – По правде говоря, все дело в том, что она как-то раз дала этому малому, когда нагрузилась так, что лыка не вязала. И ему так понравилось, что с тех пор ей никак не стряхнуть его с хвоста.

      – Все было не так, – сердито проворчала Торнада. – Во всяком случае, не совсем.

      Я взглянул на Иона Сальватора: похоже, он не возражал против того, чтобы о нем говорили так, словно его здесь не было. Наверное, так происходило на протяжении всей его жизни. Бывают такие люди – невидимки от природы. И бывают времена, когда я им завидую.

      Сальватор вытащил маленькую дощечку, к лицевой поверхности которой кнопками были прикреплены несколько листков дешевой бумаги, и принялся яростно строчить. Его стило было из тех, что делают на нашей фабрике – той самой, где я владею небольшим пакетом акций.

      Жалейте его, если хотите, но ведь Ионы Сальваторы не с неба берутся. Они сами стали такими, какие есть.

      – Рад познакомиться, – сказал я. – Только не пиши ничего такого, что Стража могла бы использовать в качестве свидетельства.

      Интересно, что он делал на войне? В любом случае он выжил.

      Торнада насмешливо фыркнула.

      – Дорогуша, ты ведь всегда ходишь по краю, – пояснил я ей.

      Такова ее натура. Она сама не хочет ничего другого. Ну, я-то не против – пока она не втягивает меня в свои заварушки.

      – Плоскомордый, скажи-ка еще раз: где, по-твоему, находится сейчас предмет нашего интереса?

      – Где-то отсиживается, наверное. Не хочет лишний раз высовываться.

      – Вообще-то, она как раз за твоей спиной, околачивается перед угольным амбаром Скаттлмена. И следит за тобой.

      Никто не повернул голову, даже Прилипала.

      – Больно она сметлива для своего возраста, – пробормотал Тарп.

      – Не знаю, не знаю…

      У множества ребят как раз такого возраста вполне хватает смекалки, чтобы выжить. Плоскомордый и сам когда-то был таким.

      – Возможно, у нее действительно больше талантов и возможностей, чем у других.

      Плоскомордый выжидательно уставился на меня.

      – Я иду домой, – сказал я. – Если кто-нибудь завернет ко мне с особым призом, возможно, я выйду к нему, держа в руках жирный кусок.

      – Понял.

      Торнада сделала попытку вмешаться, надеясь оторвать кусочек и для себя, но я проигнорировал ее. Это, впрочем, не всегда является мудрым решением: она способна сбить тебя с ног просто для того, чтобы привлечь к себе внимание.

      – Неплохая работа, Плоскомордый. Следующее, что ты можешь для меня сделать, – это найти