Солнечный луч. Чего желают боги. Юлия Цыпленкова

Эчиль. – Я Танияру верю. Он знает, что делает. А кийрамы – сильные соседи и в лесу, как ты в своем доме, себя чувствуют.

      – Верно, – кивнула я. – Отличные союзники. С ними не воевать, а дружить надо.

      – Они наших воинов убивали…

      – А мы их охотников, – отмахнулась я. – Кийрамы думают о нас так же, как мы о них. Убийцы и дикари. А все мы дети одного Отца и духов одних и тех же почитаем. Может, Белый Дух и сотворил вас первыми, но не единственными. А кровь и смерть всегда есть там, где нет мира. Так зачем же плодить ненависть и слезы матерей, когда можно протянуть друг другу руки?

      – Как же ты верно говоришь, Ашити, – поддержала меня Эчиль. – Мой отец и мои предки враждуют с пагчи, проливают их кровь, теряют своих земляков и ненавидят всё сильней. Когда я была маленькой, мой каан много раз сетовал, что я родилась не мальчиком. Говорил, будь у него много сыновей, тогда пагчи пришел бы конец. А когда Архам пришел свататься, велел сойтись с ним у моего первого летнего костра. Сказал, что теперь рад тому, что я женщина. Сын – это один клинок, дочь – все ягиры ее мужа.

      Я с интересом посмотрела на Эчиль. Это был первый раз, когда она заговорила о том, как вышла за Архама замуж, да и вообще о супружестве и жизни в девичестве. Она заметила мой взгляд и усмехнулась:

      – Думала, я по любви за него пошла? Отец приказал. Нет, он мне понравился. Хорош ведь. Ладный, пригожий. На меня всё на празднике лета смотрел, взглядом смущал. А у костра и вовсе горячий стал. Даже утром казалось, что буртан еще в крови бродит, как хмельная была. Мне тогда казалось, что полюбит он меня и я его полюблю, вот и будет у нас жизнь сладкая. Поначалу и вправду хорошо выходило. Архам заботился, нежным был, только глаза не горели. Он на Хасиль тогда всё смотрел.

      – Хасиль? – изумилась я. – Так Танияр же…

      – Так и было, – закивала Сурхэм. – Хасиль с Танияром была, а Архам с нее глаз не сводил, да поперек брата не лез. И она только на Танияра смотрела…

      – Пока Селек на сына челык не натянула, – криво усмехнулась Эчиль. – Как увидела, что не того каанчи выбрала, так Архаму начала глазки строить. Вроде и с Танияром, а как каан мимо идет, так обязательно себя и покажет. А там еще и я дочь родила, вот и стала Селек сына подначивать, чтобы вторую жену в дом привел. Говорила, первую я тебе навязала, вторую бери, какую хочешь. Архам, правда, не соглашался. Отвечал, что Танияра невеста, а мать ему: «А ты тархам поднеси, вот и поглядим, чья невеста». Только он всё равно не шел.

      – Чего ж пошел? – к нам подошла Ихсэн.

      – Точно не знаю, меня там не было, – и вновь усмешка Эчиль вышла издевательской. Обиды в ней скопилось немало. – Только услышала я как-то, когда Селек с Хасиль ругалась, сказала: «Знала бы, что ты такая бесполезная, не стала бы учить, как в дом к моему сыну войти». Так что, думаю, каанша Хасиль с Архамом свела. А там уж ему ничего не оставалось делать, как тархам нести. Каану жениться трижды можно, а гулять – нет. Вот и привел ее второй женой. Только после всего этого Архам и на нее смотреть перестал. Со мной приветливей был.

      – Но