Кофе для Яны. Ольга Томашевская

защекотало от этого предвкушения, но он этого не сделал.

      – То, что вы сейчас сделаете, будет странно. Я не буду рассказывать заранее, что вы должны сделать, иначе ничего не получится. Я вас попрошу только ничему не удивляться. Совсем. И довериться своей интуиции. Для этого надо просто сосредоточиться, отключиться от всех мыслей и расслабиться.

      Он так внимательно смотрел ей в глаза, словно хотел пронзить ее своим ледяным проницательным взглядом. Как будто пытался впечатать ей в мысли свои слова о том, как это важно. Яне показалось это излишним, словно она маленькая девочка и не понимает слова «важно».

      Она снова послушно кивнула, как загипнотизированная, не зная, как еще можно отреагировать.

      Они прошли по длинному коридору, оформленному в стиле эрмитажного театра, и зашли в кабинет с белыми стенами, наполненный датчиками, мониторами, сенсорами. Там сидела потрясающе красивая девушка в белом халате. Она была красивая, как кукла, как произведение искусства. Ей хотелось любоваться. Казалось кощунством заставлять ее делать что-то еще, кроме того, чтобы просто красиво сидеть. Любая другая работа, где надо по-настоящему что-то делать, была не для нее. Еще Яна подумала, что эта девушка, наверное, очень любит красиво проходить по красивому коридору с ангелами, или входить на работу по невысокой мраморной лестнице. Неприлично представить ее работающей в некрасивом месте, типа того, где Яна работала раньше. Несмотря на то, что Яна еще не огласила свое намерение уволиться на работе, она уже эту работу вспоминала как бывшую, и от этой мысли ей было очень приятно.

      Яну усадили в кресло, девушка очень подробно расспросила ее о самочувствии, о гормональных перепадах, проверила давление, послушала сердцебиение. Затем она протянула Яне два широких браслета – тяжелых, массивных, с камнями чистыми, прозрачными, похожими на бриллианты. Яна никогда не видела таких больших бриллиантов, поэтому решила, что это просто стекло. В принципе, ей было все равно. Яна их надела. Браслеты упруго холодили запястья, сжимали их, она чувствовала, как пульс бьется о внутреннюю поверхность металла, общаясь с ней какими-то волнами.

      Возможно, благодаря браслетам, или всей этой странной обстановке, она почувствовала внутри себя точку силы, которая перекатывалась в ней, как маленький шарик, смешила и радовала. Она больше не чувствовала себя такой уставшей, ее охватила весёлость от ощущения могущества. Этот шарик, перекатываясь, то раскрывался цветком, то сворачивался в шарик снова, она чувствовала его почти материально, и вот он занял место в верхней части живота, где-то около солнечного сплетения. Там он раскрылся, как цветок лотоса, она почувствовала равновесие и радостное спокойствие от его присутствия. Яна раньше никогда не чувствовала себя так цельно, так правильно.

      – Я вижу, вы готовы, – услышала она голос Германа. Он звучал отрешенно, словно не с ней разговаривал, а с монитором.

      – Вроде да, – ответила Яна, слегка похолодев.

      – Тогда начнем. Сейчас Ева отведет вас в соседнюю