Отель «Синяя Птица». Федот Атрепьев

Через какое-то время тошнота ушла на вторую позицию, оставив душевный подъем впереди, тем самым позволив молодому человеку почувствовать головокружение от подъема, который опять в большинстве своем является некой тошнотой, но уже другой, не такой обидной, прошедшей позитивные впечатления.

      «Ох, как кружится голова, как голова кружится,

      И снова хочется вина, и снова мне тошнится».

      В конце лестницы стоял человек и махал Ивану рукой, приглашая подниматься. Солнце сияло из-за фигуры, и лучи света, огибая ее и отражаясь от мрамора, создавали ореол какой-то пророческой святости, словно мессия тебя завет на небеса. Иван, еще не проснувшись и щуря глаза, последовал зову. Фигурой оказался водитель, только теперь он был одет в строгий серый костюм.

      – Милости просим, сударь! Мы рады Вас приветствовать в нашем бесконечно звездном бутик-отеле «Синяя птица».

      – Э-э… – промычал Иван, кивая в сторону автомобиля и пытаясь объяснить свою задержку, связанную со сном, или удивление тем, что консьерж это и водитель в одном лице.

      – Да-да, Вы заснули, и так было жалко Вас будить, что мы решили этого не делать. Прошу Вас, следуйте за мной в холл. Вам необходимо поставить подпись в книге гостей. Ваши вещи уже в бунгало.

      – Вы же водитель и меня встречали, так ведь?

      – Да, конечно, а что здесь удивительного?

      – А теперь Вы, как это называется, администратор!

      – Мы называем это консьерж, но Вы можете меня называть Саша, – наконец представился встречающий, опять на французский манер с ударением на последний слог.

      Иван сразу вспомнил его рассказ о матери француженке.

      – Саша Козинаки, – добавил в конце консьерж.

      Парочка подошла к большим стеклянным дверям, прозрачность которых была нарушена резными узорами непонятной тематики. Некая смесь хохломы и ацтекских художеств. Иван провел рукой по стеклу, ощущая каждую крапинку, каждую впадинку. В голове заиграл мотив неизвестной мелодии очень милой и неземной. Казалось, дверь была пластинкой, а пальцы – иглой, в голове же находился динамик, когда пальцы трогали дверь, он начинал издавать звуки. Связи между движением пальцев и мелодией, не было никакой, она просто звучала и все.

      – Это лазер. Я имею в виду узоры, то есть способ их творения. Сама дверь, как Вы заметили, хрустальная. Автор, естественно, наш Хозяин, – Саша слегка опустил голову в уважительном поклоне после слова «хозяин».

      – Впечатляет. Я и не думал, что он способен на такое творчество.

      – Творчество его почти безгранично. Все, что здесь есть, это воплощение его идей.

      Козинаки толкнул дверь, она покорно поддалась.

      – S′il vous plait,2 – пригласил внутрь Саша.

      Иван шагнул. Холл произвел впечатление с первого взгляда. Большой и светлый, архитектурой он напоминал католический храм, сводчатый потолок состоял из витражей, сложенных в замысловатом порядке. Хрустальные и очень тонкие колонны, как струи воды, стекали с потолка и замирали при столкновении с черным мраморным полом. Янтарные стены с множеством окон, словно солнечные

2

Пожалуйста (фр.) – Прим. автора