Мой очаровательный снежный барс. Анастасия Максименко

p>– Куда, куда. На кудыкину гору, мам!

      И, сложив в чемодан очередную попавшуюся под руку крайне нужно-важную вещь, даже не посмотрев, что именно положила, уже спокойней, словно маленькому вредному ребенку, ответила:

      – Мам, мы это уже обсуждали. Я не могу отказаться. Я должна поехать. Я к этому готовилась пять с лишним лет!

      И, взглянув на помрачневшую, довольно-таки стройную и очень даже ничего такую женщину, закатила глаза, понимая: Бесполезно.

      Даже не так. А очень и очень бесполезно ей что-либо сейчас говорить.

      Не услышит.

      Не-а.

      Старалась не смотреть на умоляющее и местами даже угрожающее выражение лица матушки, ибо рисковала сделать огромную глупость:

      Передумать!

      А этого делать было никак нельзя. Либо же наоборот: когда это самое лицо принимало именно угрожающее выражение, взорваться и высказать все, что накопилось!

      В общем, набрав в легкие побольше воздуха и медленно выдохнув, широко улыбнулась, складывая еще несколько полезных в дороге вещей. На этот раз смотрела в оба глаза, что именно беру и, довольная собой, уселась на диван.

      Вот совсем не удивилась, когда мама не упустила очередной ― только за эту долгую неделю, ― шанс отговорить меня от поездки.

      Ха! Отговорить Лару Котикову от своей мечты? Это надо быть самоубийцей. Ну, или мамой, чем она, зная о моем поганом характере, нагло пользовалась.

      Пытаясь сделать что? Правильно. Порушить на корню все, к чему я так долго стремилась.

      Вы хотите спросить: «А что, собственно, происходит? С чего весь сыр-бор и пожар в доме?»

      А вот в чем.

      Дело в том, что я альпинистка. Ну, альпинистка конечно, сказано слишком громко и гордо. Просто мои навыки еще не слишком-то прошли испытание временем и опытом.

      Но! Это моя мечта, и вот от шага к исполнению этой мечты и пытается удержать моя собственная матушка.

      Почти шесть лет назад я заинтересовалась темой альпинизма, скалолазания и всем, что с этим связано.

      Преодоление ледниковых трещин? Почему нет? Снежные склоны? Еще бы! Скалолазание? Скальные крючья берем и вперед!

      Для начала, когда твердо выбрала именно подобный вид спорта для себя, записалась на специальные курсы. Отучилась три месяца, затем специальная школа.

      И вот полгода назад я ее окончила, и можно сказать почти с полной гордостью: я – альпинист!

      Моя мечта, а точнее ― ее старт, на самом деле сбыточная и не совсем далекая. Всего лишь покорить одну из самых больших гор нашей страны ― Альтарину. И как раз в эти ближайшие дни и начинаются мои хождения «Магомета к горе!»

      Ух, как волнительно!

      Довольно потерев ручки в предвкушении поездки, которую ждала очень долго, бегло осмотрела вещи, мысленно делая заметки, чего еще такого взять, и собиралась выйти из комнаты, как путь преградила мама, гневно сузив глаза:

      – Ты никуда не поедешь! Это мое последнее слово. Разговор окончен! – не хуже злобной кошки, даром что Котикова, зашипела моя дражайшая матушка.

      Недовольно на нее покосилась, но ничего не сказала, ибо это тоже было бесполезно.

      По крайней мере, в ближайший час.

      Госпоже Котиковой надо остыть.

      И стакан с холодной водой, мирно стоявший на тумбе, принимал уже другое значение.

      М-да.

      Тряхнув волосами, мило ей улыбнулась, предварительно спрятав хищную улыбочку ― это я помнила про стакан, ― мягко оттолкнула ее со своего пути, протискиваясь.

      И не заметила, как ранее злобно суженые темно-серые, как у меня самой, глаза широко распахнулись от моей вопиющей наглости.

      Хихикнув, щелкнула по кнопочке включения чайника, уже предчувствуя терпкий привкус кофе.

      А кофе страсть как хотелось.

      Под возмущение сопение Лизаветы Котиковой, то бишь моей мамочки, сделала несколько маленьких бутербродов с колбаской и, не оборачиваясь, деловито уточнила:

      – Кофе? Чай? Что-то покрепче?

      Мамочку перекосило. Сильно так перекосило.

      Она, сложив руки на груди, прищурившись, фыркнула, но все же соизволила буркнуть, что будет кофе, и с лицом оскорбленной невинности уселась за барную стойку.

      Сделав нам по чашечке кофе, водрузив вкуснющие бутербродики на длинный столик барной стойки, уселась напротив, невозмутимо откусив кусочек.

      Мама продолжала гневно сопеть и сверлить меня нехорошим взглядом, от которого ее подчиненные часто вздрагивали и вжимали голову в плечи. А совсем неподготовленные и вовсе могли упасть в обморок или подавится слюнями, да.

      И вот мадам Котикова так же сейчас попыталась и меня «прибить» своим фирменным взглядом.

      Ха! Не-а, не выйдет. Это даже смешно! Я ее дочь или где?

      Такие взгляды на меня не действовали аж с семнадцати лет, когда и пошла в альпинизм и научилась с боем отстаивать те самые мечты.

      Отпив