Закон подлецов. Олег Александрович Якубов

сильнее». Стремительно, уж быстрее некуда, все выше и выше поднималась Екатерина Всеволодовна по карьерной лестнице, становясь все сильнее и сильнее. Партия и правительство испытывали ее на прочность и за границей, и в своем отечестве. Из некогда готовой выполнить любое задание комсомолки превращалась она в повелительницу, уже отдающую собственные, не подлежащие обсуждению приказы. Политика, как известно, дело грязное. Невозможно, стоя у воды, ног не замочить, как невозможно оставаться объективно порядочным человеком, занимаясь политикой.

      На каком-то приеме представлен ей был довольно импозантный мужчина, про которого шепнули, что Николаю Архиповичу Аникееву «земли половины области принадлежат». Заклунная давно уже подумывала, что пора бы и дом, соответствующий ее положению, выстроить, чтобы было где спокойно старость провести. И не просто дом, дом-то у нее, разумеется, был, да и не один, а как бы это поточнее выразиться – имение. Где вольготно могли бы разместиться, и для жилья, и для отдыха, многочисленные чада и домочадцы, внуки и правнуки…

      На следующий же день Николай Архипович был приглашен то ли к помощнику, то ли к референту вельможной дамы. Давненько уже не приходилось ему общаться с помощниками, но делать было нечего – отправился. После долгого разговора, изобилующего намеками и недомолвками, Аникеев уразумел, что сановная дама желает приобрести землицы, и притом немало, по цене к тому же сугубо символической. Оно бы, конечно, лучше и вовсе бы не платить, но, к великому сожалению, принимать подобные подарки, в силу занимаемого положения, Екатерина Всеволодовна, будучи человеком исключительной принципиальности, не может себе позволить.

      Слова, которые произносил Аникеев по дороге в офис, не то, что бумага, бетон бы не вынес – покраснел. Знай Николай Архипович, чем обернется и как ему аукнутся его амбициозность и жадность, которая, как известно, не одного фраера сгубила, он бы эту землю, да еще столько же добавив, умолял, стоя на коленях, принять от него в дар. Но человеческая жадность, как и глупость, границ не имеет.

      Говорят, только дураки учатся на собственных ошибках, а умные – на ошибках чужих. Вспомнить бы Аникееву совсем еще недавнего столичного градоначальника, которого в шутку «Мэр в кепке» называли. Уж на что был могуч и всесилен, а не разглядел в скромном питерском чиновнике будущую птицу высокого полета, пожадничал, да и на слова при этом был не сдержан. А в итоге не в отставку ушел даже, а изгнан был в толчки. И не один, а вместе с супругой своей, самым что ни на есть, как мэр с телевизионных экранов уверял народонаселение, расталантливым бизнесменом всея Руси.

      Но не пошел Аникееву впрок урок опального мэра. Земля, оформленная по документам, предоставленным помощником, была выделена именно в таком количестве и по той цене, которые требовались. Но когда специалисты, коим надлежало на этой земле строить, ознакомились сначала с документами, а потом и на месте побывали, то к выводу пришли однозначному и неутешительному: здесь не то,