Автоstop. Повесть. Ирина Богатырева

время, и любой мастер берёт себе учеников. Все мы поняли, что такова наша судьба. Все мы знаем, что такое судьба, потому что знаем, что такое трасса, а ты не научишься видеть судьбу, пока не вышел на трассу, приятель.

      – Мы не ходили ещё так далеко, – говорим с Сашкой.

      – Я вас научу, – отвечал на это Гран. – Вот вам первое правило: каждый раз, уходя, будьте готовы, что уходите вы навсегда.

      Мы возвращались в нашу коммуну радостные и лёгкие, и утюг тихо шуршал сзади. Мы возвращались с чувством ясности и уверенности в нашем пути, потому что знали, что Кара всё-таки изменила наш мир.

      Кара явилась мне во дворе Якиманки. Она явилась, как тень, вдруг обретшая плоть и ставшая птицей. Слетела с дерева и оказалась на краю скамьи, где сидела я; выгнула шею, закачалась и трижды произнесла своё имя.

      Был радостный и тёплый июньский день, и тополя хлопали свежими листьями над моей головой, но если чёрный ворон сел рядом с тобой, приятель, можешь быть уверен – вся жизнь пойдёт кувырком. Или рядом с тобой так часто садятся чёрные вороны?

      В тот день я ушла со своей курьерской работы. Накануне отбила сессию и теперь, в летнем настроении, мне хотелось далеко послать свою турфирму. Я рассталась с ней и возвращалась домой в лёгком головокружении от чувства свободы: больше в Москве меня ничто не держит. Так много стало простора, что я ощутила – сейчас взлечу, я как шарик, у которого оборвалась нитка – и от слабости села. Тут-то и слетела на меня Кара.

      Ворон – это вестник судьбы, и я была носителем её в тот день: я внесла в коммуну огромную чёрную Кару, безвозмездный дар всей Якиманке от провидения.

      И Якиманка приняла её так, как мог бы принять Вавилон – она побледнела, похолодела, набрала воздуху и зашлась криком, истерией, жалобами. Мы ещё ничего не успели сделать, как только вошли в вечно наполненный коммунальный наш коридор, как всё пришло в такое движение, что Кара взмыла под потолок и принялась качаться там на рожке с лампочкой.

      – Это немыслимо! – орала Якиманка.

      – Это неслыхано! – поддакивала она сама себе.

      – Ведь есть же правила!

      – Куда смотрит хозяин?

      – Чтобы таскать наши вещи!

      – Гадить будет, гадить везде!

      – Где же хозяин!

      – Распустилась молодёжь донельзя!

      – Я тоже давно хочу завести собаку, чтобы охраняла диван, но есть же правила!

      – Эй, хозяин!

      Кара качалась и раздавала всем проклятье своего имени. Пока, наконец, не явился на кухню Рома-Джа.

      Все смолкли, ибо это и есть наш хозяин, и его слушает каждый, пускай на голове его – дрэды, а в сердце вечная хиппанская весна. Он всегда спокоен, а для нас, безумных, спокойствие – залог мудрости и мудрых дел.

      Рома-Джа остался спокоен и увидав Кару мою на рожке, и сказал тихо:

      – Мелкая, ты знаешь: по правилам самостоятельных животных в коммуну нельзя.

      Правила эти неписаны. Точнее,