Пробуждение. Эрнст Галлингер

почувствуйте, как мягко и уютно оно тает во рту. Как будто гномы слепили и этот город, и название-шарик, вставив в середину букву «р». Но «р» немецкое, ненастоящее. Оно мягкое, как котёнок, и ещё больше смягчается окончанием «ль». На этой станции хочется выйти и подышать воздухом, даже если ты едешь дальше. Так вот. Поезд уже ушёл, все пассажиры в количестве двух человек уже рассосались. Твой следующий поезд до Кицбюэля – тоже неплохо, да? – будет через сорок минут. У тебя есть драгоценнейшие сорок минут, на которые ты временно выпал из вечного броуновского движения человеков по Земле. Ранняя весна, на вершинах окружающих гор лежат охапки снега, но ниже определённой черты он уже стаял, отступая перед неуклонно приближающимся теплом. Ты сидишь на лавочке на пустом перроне, чувствуешь через куртку лучи набирающего силу солнца, и ты счастлив. Счастлив, потому что тебе никуда не надо идти. Ты можешь сидеть и наслаждаться воздухом, горами и тишиной. Уже вовсю поют птицы и жизнь пробуждается для весеннего торжества. Радость тепла и тепло радости разливаются по телу от весны, от солнца, и просто от твоей молодости, дающей тебе неописуемое ощущение необъятного пространства впереди. Через час ты приедешь в этот Кицбюэль и будет, конечно, здорово от новых впечатлений, но это будет уже не то, потому что там ты хотел осмотреть город, пообедать и зайти к знакомому в местную больничку, с которым раньше работал. А здесь, сейчас, ты сидишь, как брошенный плюшевый Бобик на скамейке, под открытым небом, никому нет до тебя дела, и ты, свободный и гордый, наслаждаешься этим статусом одиночки, отверженного. Такое ещё бывает, когда ты сидишь на виндсёрфинговой доске на волнах у берега. Ты смотришь на море и ждёшь ветра, который поднимет твой парус. Небольшие волны покачивают твою доску и плюхают в её днище на носу, но большого ветра нет, и ты просто любуешься морем в ожидании хорошего, настоящего сильного ветра, способного унести тебя вместе с доской в открытое море, где ветер будет ещё сильнее и где ты устанешь, но вдоволь насладишься полётом по волнам. Это будет, но позже. А пока у тебя внутри странная атмосфера ожидания и спокойствия. Это ценное состояние неделания. Это чистое проявление Джа. Состояние дзен. Состояние тишины, молчание. Точка сборки, в которой возможно всё. Момент истины. Состояние привязанной лодки, тишины, когда нет ветра, нет волн. Состояние неустойчивой равновесности шарика, находящегося на вершине холма и готового двинуться в любом направлении. И на тебя снизойдёт небольшое просветление, если ты воспользуешься этим моментом. Или, например, самолёт. Те полтора часа, что есть в твоём распоряжении перед посадкой и которые ты тратишь на шатание по сверкающим магазинам беспошлинной, но пошлой торговли, или на кружку пива, являются бесценным подарком судьбы, предоставляющей тебе возможность «зависнуть» в этом безвременьи, посозерцать тоскливый аэропортовский пейзаж за огромным толстым стеклом