Жук. Ричард Марш

положение. Похоже, меня накрыла вторая волна панической атаки. Я изо всех сил вглядывался в темноту – наверное, при свете дня в моих глазах можно было бы без труда разглядеть нечеловеческий и необъяснимый испуг. При этом я продолжал изо всех сил напрягать слух, пытаясь уловить хоть какой-то звук.

      И вот в темноте что-то шевельнулось. Едва заметно, почти бесшумно. Никто бы этого не услышал – но мой слух что-то зафиксировал. Я смотрел именно в том направлении, откуда прилетел даже не звук – что-то вроде его тени, отражения. Затем я увидел две небольшие светящиеся точки. Я готов был поклясться, что всего за секунду до этого их не было – и вот теперь они появились. Это были чьи-то глаза – во всяком случае, я сразу же без труда себя в этом убедил. Мне не раз приходилось слышать, что у кошек глаза светятся в темноте, хотя я никогда этого не видел. Значит, это кошка, всего лишь кошка, сказал я сам себе. Но я знал, что это не так – это был самообман. Да, это были глаза, но они принадлежали не кошке. Кому – об этом я не осмеливался даже подумать.

      Они двигались – в мою сторону. Существо, которому принадлежали глаза, подходило все ближе и ближе. Больше всего на свете в этот момент мне захотелось, чтобы за спиной у меня выросли крылья и я мог, взмахнув ими, взлететь. Но даже мои реальные конечности онемели так, что я почти перестал их чувствовать. Светящиеся глаза продолжали бесшумно приближаться. В первый момент мне показалось, что они располагались на высоте двух или трех футов от пола. Однако затем до меня донеслось короткое чавканье, словно чье-то податливое тело резко прижали к полу. После этого глаза исчезли, но тут же снова возникли в темноте – на этот раз, как мне показалось, они были от пола всего дюймах в шести. И продолжали продвигаться в моем направлении.

      Похоже, существо, которому принадлежали светящиеся глаза, кем бы оно ни являлось, было небольшого размера. Не могу сказать, что помешало мне броситься наутек. Я только знаю, что не сделал этого, не смог сделать. Видимо, стресс и лишения, которые обрушились на меня в последнее время и которым я продолжал подвергаться, могут быть единственным объяснением моих дальнейших действий. Вообще я считаю себя человеком твердым и решительным, если исходить из обычных мерок. Но тот, кому довелось долго брести по пути горя, лишений и унижений, способен на то, что он сам не мог бы ожидать от себя в счастливые периоды своей жизни. Я убедился в этом на собственном опыте.

      Светящиеся точки глаз продолжали приближаться ко мне, но делали это очень медленно и к тому же раскачиваясь из стороны в сторону, словно их обладатель слегка пошатывался. Мне трудно сравнить с чем-либо ужас, с которым я наблюдал за их движением, но я четко понимал, что в сложившейся ситуации не в состоянии ничего предпринять и могу только ждать. Я ни на секунду не отводил от них взгляда. Прикрыть веки я тоже не мог – даже за все золото мира. Поэтому, когда