Скиталочка. Куда он, туда и я. Андрей Буторин

успокаивающе улыбнулся Иван. – У меня могут вырасти рога. Но в прямом ведь, а не в переносном смысле, а в моем случае это куда лучше.

      – Почему? – заморгала Анна Александровна.

      – А зачем я к вам приходил?

      – Ах, да, – смутилась ведьма.

      – И потом, смотрите… Если вы ничего не станете делать, то беда или случится или нет, правильно? Но и если вы что-то сделаете неправильно, беда тоже или случится или нет. Так?

      – Так, но…

      – Но вы сомневаетесь? А вы не сомневайтесь, а просто сделайте. Знаете, говорят, что лучше сделать и потом жалеть, чем жалеть потом, что не сделал. Так что вперед, флаг вам в руки!

      – Нет, флаг не нужен, – сосредоточенно наморщив лоб, пробормотала Анна Александровна. – Нужна щепотка снадобья Юстера Литца, кусочек помета слепой обезьяны, парочка левых лапок сушеных блох, чайная ложка слюны мертворожденной брюнетки… О, моя как раз подойдет! – произнося эти слова, ведьма вместе с тем все и делала: отмеряла, отламывала, отрывала, плевала, затем все тщательно перемешивала…

      – Мне это будто нужно принять?.. – не выдержал Иван.

      – Нет-нет, что вы, – пробормотала, продолжая действо, ведьма. – Тогда бы точно беды не избежать.

      – А почему ваша слюна подошла?

      – Потому что я брюнетка.

      – Но ведь вы… живая? – судорожно сглотнул Иван.

      – Да, но родилась мертвой. Спасибо врачам, откачали… Все, теперь молчите и не мешайте!

      И Анна Александровна, поднеся в малюсенькой серебренной чашечке с длинной витой рукояткой полученное зелье к пламени свечи, забормотала нечто непонятное, почти нечленораздельное, что-то вроде: «Кули́-мули́-бурды́-перды́-маля́сина-калеба́сина». Из знакомых слов ухо Ивана выделило лишь имя упоминавшегося ранее Юстера Литца и театральное восклицание «браво!», которое ведьма выкрикивала довольно часто. Наверное, хотела задобрить дух усопшего мастера.

      Между тем на дне чашечки остался лишь черный, похожий на обычную сажу осадок, который, помахав чашкой в воздухе, женщина остудила и высыпала на ладонь. Подцепила на палец и провела себе по лбу, оставив черную полосу. Затем подошла к Ивану и проделала то же самое. Он хотел возразить, но передумал – пусть ее, не татуха, отмоется.

      – Ну, я пошел, – облегченно выдохнул он после завершения ритуала и повернулся к двери.

      – Вы забыли телефон, – взяла со стола смартфон и подала его Ивану ведьма. При этом на фото Олы, которое до сих пор сияло с экрана, тоже лег маленький черный отпечаток. Прямо на лоб.

      Иван аккуратно его вытер, полюбовался заодно своей Олушкой и не утерпел, спросил:

      – Так значит, говорите, я буду любить ее вечно?

      – Будете. Только вы и в самом деле уверены, что это благо, а не проклятье? Лично я сомневаюсь.

      – Так вы же у нас любитель посомневаться, – усмехнулся Иван. – Возможно, даже и профи.

      А когда он возвращался домой, на душе стало вдруг необычайно легко. Никаких сомнений, в отличие от ведьмы, у него больше не осталось. И вряд