Отрочество. Александр Омельянюк

Сначала на передок саней она клала кол. В сани и в подсанки втыкала колы-задержки. Затем наваливала концы стволов деревьев на передок саней, закрепляя их колом-задержкой. Затем перекатывала стволы на сани и подсанки, закрепляя с их торца вторым колом-задержкой. Потом их утягивала и связывала, отправляясь домой.

      После лазания по глубокому снегу в длинных одеяниях, все их полы промокали и промерзали. Но из-за их непомерной длины даже традиционное отсутствие на девичьем теле каких-либо штанов и трусов не приводило к переохлаждению ног, даже в сорокоградусные морозы.

      По приезде домой Нина сваливала лес, выпрягала лошадей и давала корм, а сама шла обедать. Потом снова их запрягала, и снова уезжала в Тренино. И постепенно Мальчик научился работать.

      А по приходе весны опять началась пахота и вывоз навоза на поля на обоих конях. Пахала она на ломовом, а волочила на паре. Сначала Мальчик ходил на поводе за ломовым, но потом привык так работать и стал всё делать самостоятельно, что очень понравилось Нине. К тому же он стал очень послушным и развитым. Поэтому Нина и предложила отцу наконец продать ломовика.

      А тот всегда переживал за старшую дочь, что та всегда всё делает на лошадях одна.

      В свою очередь семья переживала за отца, что он на неделе живёт один вдали от них, и стал плохо питаться.

      Но, в конце концов, когда он стал частенько болеть, они упросили его вернуться в родную деревню.

      А когда Василий Иванович Ерёмин возвратился в Галкино, его выбрали председателем Новосёловского волисполкома. Поэтому он всё равно отсутствовал дома, только теперь по общественным делам. Летом он ходил в Новосёлки пешком, а зимой Нина возила его на работу на Мальчике.

      По воскресеньям Василий Иванович рубил сруб для дома среднему сыну Ивану, который теперь работал в Муроме редактором газеты «Луч». А Нина бывала у него и на этой работе.

      Затем Иван работал инспектором народных училищ и преподавал в Левинской школе музыку по классу фортепьяно и баяна.

      А летом Иван участвовал в семейных сельскохозяйственных работах. Вместе с товарищем – сыном Мещёрского священника – Борисом Демокритовым он помогал Нине в лугах метать стог сена.

      Но не успели они дометать его, как неожиданно началась буря, и ударил гром. Да так сильно, что Борис присел к земле, Ваня бросился прочь, а Нина с граблями села на стогу. И тут же начался ливень, но к счастью короткий. Однако он успел промочить и стог, и Нину, и парней, и не поднятые копны, и не собранное в них сено, и лошадь с телегой. Пришлось им домётывать стог мокрым сеном, запрягать лошадь, и на уже подсохшей телеге возвращаться домой. А там их ждало новое приключение.

      Пока все обсыхали, а Нина ставила самовар и собирала на стол для обеда, молодые мужчины принялись развлекать хозяйку домашним концертом. Иван играл на гитаре, а Борис на балалайке.

      Но самовар ещё не успел поспеть, как кто-то настойчиво постучал в окошко.

      – «Вы что стучите?!» – вбежала из кухни в комнату Нина.

      – «Мы? Нет!».

      Тогда