Ткачиха. Клара Гленн

С обычными Расплетёнными ничего не получилось бы: сюда попадает только их оболочка, остатки, которые Ткачихе уже не очень-то нужны. Вот они и бродят по Холмам, точно отчаявшиеся призраки. Но ты… Ты борешься с ней. Сопротивляешься её чарам. Я попробую.

      Бетти поёжилась: вокруг ощутимо похолодало. В лесу было тепло и солнечно. В Холмах же налетел холодный ветер и пробрал до самых костей, заставив дрожать. Как хорошо, что она догадалась захватить толстовку.

      Рубашечник неожиданно провёл ладонью по её спине, и Бетти чудом удержалась от вскрика – таким внезапным оказалось прикосновение.

      – Что вы делаете?!

      – Я подумал вот о чём. Ты же настоящая девочка. Значит, у неё уходит много сил. Даже в этом мире, где она так сильна, жизнь преобладает над ней. Нить совсем тоненькая. Что, если просто её оторвать? – спросил он.

      – Думаете, получится? – опасливо спросила Бетти.

      – Мы никогда не узнаем, если не попробуем.

      Бетти глубоко вздохнула и зажмурилась.

      – Давайте. Давайте попробуем.

      Рубашечник медлил. Он обошёл её со спины, положил руку на плечо и крепко сжал. Другая его рука легла девочке между лопаток.

      – Готова?

      – Да! – Бетти судорожно кивнула.

      Она почувствовала лёгкий рывок, как будто от её спины оторвали что-то, что приклеилось, словно паутина, и дало корни, – а потом наступило облегчение.

      Бетти осторожно обернулась. В руке Рубашечника блестела серебряная нить, исчезая в ближайшем туманном облаке. Рубашечник разжал кулак, и нить медленно поплыла по ветру.

      Спина болела в том месте, где нить только что касалась её. Но то была боль облегчения. Такая остаётся после вынутой занозы или вправленного вывиха. Бетти словно стало легче дышать. Она расправила спину и выдохнула.

      – Спасибо! Я и не знала… Что можно от них освободиться.

      – Я делал это первый раз. Но, как видишь, моя теория сработала, – усмехнулся Рубашечник. – Как ты?

      – Намного лучше. Полна сил! – Бетти даже подпрыгнула на месте в подтверждение своих слов. – Надо идти!

      А то мама точно заметит, что её нет! Такое поднимется! Гости наверняка уже собрались!

      – Мы должны поспешить. Здесь мы как на ладони.

      – Ты говорил, что в Холмах много нитей… – Бетти не заметила, как перешла с Рубашечником на «ты». Словно он вдруг перестал быть для неё незнакомцем, ведь она знала о нём больше, чем он думал.

      Она решила пока помедлить с тем, чтобы всё ему высказать. Да, он странный тип и доверять ему небезопасно, но ведь он только что избавил её от нитей! Освободил от Ткачихи.

      Пока она будет держаться к нему поближе – до тех пор, пока сама не разберётся, что к чему.

      – Много нитей и много Расплетённых. И охотников. Холмы – это очень небезопасное место.

      Теперь, когда Рубашечник оборвал нить, Бетти почувствовала себя легче. Но она понимала, что это ненадолго. Ткачиха видит её, Ткачиха знает, где она. Следит за каждым шагом.

      Бетти обернулась.

      Свет