Пойдем со мной. Жизнь в рассказах, или Истории о жизни. Анна Елизарова

похолодело. Она в последний раз взглянула на станицу учебника, встала и начала рассказывать. Все опять смотрели на нее. Она рассказала параграф от корки до корки.

      – Ничего себе! – прошептал кто-то в классе.

      Учительница была другого мнения. Она невзлюбила Алену с первого взгляда, а потом еще и решила, что девочка полная бездарь.

      – Ну-у-у… – протянула физичка и вздернула тонкую черную бровь, – допустим, этот параграф ты знаешь, но я уверена, что если спрошу у тебя предыдущие темы, то в них ты полный ноль. Садись, три.

      Алена упала на стул. В ушах гудело. За что? Почему? Она же так старалась!

      Класс возмущенно зашумел.

      – Так нечестно! – сказал кто-то из мальчиков. – Это было на пятерку.

      – Мне виднее! – хладнокровно ответила учительница.

      На перемене случилось небывалое: сама Оленька выразила свое сочувствие Алене. Лед на реке всеобщего игнорирования и презрения дрогнул. Но до самого девятого класса он так и не растаял. Огромные ледяные глыбы неслись по этой реке, бились друг о друга и часто стесывали душу Алены до крови. Но лучше быть не очень нужной собакой, нежели тенью ее.

      Успех – это лестница, на которую не взобраться, держа руки в карманах.

      (П. Баует)

      – Предатели! – уверенно заявила им классный руководитель, – Вы все предатели, и я больше никого из вас не хочу видеть!

      Наталья Ивановна села за стол, отвернула лицо к окну и смахнула слезу. Предателями, по ее мнению, были все те, кто уходил после девятого класса. Несколько девочек подбежали ее утешать.

      Их классный руководитель была любительницей эмоциональных сцен. В кругу фрейлин она, слегка всхлипывая, пыталась найти оправдание своим словам: «Я в них столько вложила! Неблагодарные! Зачем им уходить? Это глупо. От класса почти ничего не останется…»

      Оставшиеся на своих местах недоуменно переглянулись. Лешка покрутил пальцем у виска: совсем, мол, с катушек слетела. Тихое, ангельское создание Марина собиралась плакать от обиды – она уходила учиться в техникум. Алена, нахмурив лоб, крутила между пальцами ручку и смотрела в одну точку. Наталья Ивановна никогда особо не замечала ее, а теперь она, Алена, и здесь оказалась предателем, ведь дома к ее совести все чаще взывала мать.

      – Куда ты там поступать собралась? Выше головы не прыгнешь! Ха! – усмехалась она, довольная своим остроумием. – Только время зря теряешь, лучше мне с братом помоги, видишь, как я умаялась? Совсем мать не жалеешь!

      Мама Алены валялась в кресле, рядом на столике – зеленая бутылка.

      – Нет!

      Алена прошла к столу за учебниками, переступая через гору разбросанных игрушек вперемешку с мусором. «Ей плевать на меня, я для нее – вещь», – подумала Алена, невидящими глазами уставившись на книги.

      – И знаешь что, мама?! – неожиданно для себя вскрикнула она. – Я поступлю! Поступлю и больше никогда сюда не вернусь!

      – Ты как с матерью разговариваешь?! А ну-ка назад! – она возмущенно привстала с кресла.

      Но Алена уже громко захлопнула за собой дверь.

      Так как дома готовиться