Этот огонь внутри. Вера Зверева

в том, чтобы оказаться рядом, если вдруг Андрей не сможет с собой совладать и переступит черту в объяснениях с Димой. Но Андрея же и не было, что ставило вопрос, что она будет делать? Смотреть в глаза Диме с Разумовым за спиной и предъявлять ему претензии?

      Домик был старым, четырёхэтажным и в нём не было лифта, лишь лестница, ведущая сразу к квартирам на каждом этаже. Дима жил на третьем, куда они уже и поднимались по стёртым, чуть покатым с края ступеням. Стены подъезда были покрашены в унылый тёмно-зелёный цвет, а пол на площадках между пролётами выложен цветной плиткой в шахматном порядке. Этот дом будто застыл во времени и каким-то невообразимым чудом его обошли и повсеместный капитальный ремонт, и реновация. Из-за старых, часто даже не металлических дверей, за которыми скорей всего жили в большинстве своём пенсионеры, неслись обеденные запахи, кто-то жарил лук.

      Как Разумову удалось вычислить адрес места жительства Димы, Вика не решилась спросить, наверное, воспользовался возможностями своей профессии, как же ещё? Оставался вопрос, будет ли он дальше руководствоваться служебным долгом или выступит исключительно как друг. В середине лестницы она осторожно дотронулась до локтя впереди идущего Лёши, успевшего свернуть на новый лестничный пролёт.

      – Лёш, у меня смутное ощущение, что мы сюда не арестовывать его приехали? Я права?

      Разумов остановился на ступенях и обернулся к ней, глядя сверху вниз.

      – Я вчера разговаривал с экспертом, которому отдал видео на анализ. Всё слишком сложно и не радужно для нас, будет практически невозможно доказать, что это был секс без согласия. – Он отводил глаза, будто бы был расстроен этой новостью не меньше Вики или даже испытывал чувство вины за то, что дал ей надежду на законное возмездие обидчику, а теперь сам же его и отобрал.

      – А остальные доказательства? И видео, там же всё от начала до конца.

      – Понимаешь, – он вдруг мягко положил ладонь на её руку, лежащую на перилах, – если бы ты на протяжении всего процесса была без сознания, можно было бы сослаться на это, как отсутствие согласия. Даже без доказательств алкогольного или наркотического опьянения. Но… ты несколько раз приходишь в себя, обнимаешь его, отвечаешь на ласки. Это выглядит достаточно однозначно.

      – Что я не против, да? – Вика сжала губы от досады. Зря она надеялась на то, что видео сможет послужить и ей, чтобы восстановить справедливость.

      – Все остальные доказательства не смогут изменить этот факт, они только подтвердят, что был половой акт, но без обстоятельств, в которых он произошёл.

      – И что теперь?

      – У нас мало вариантов. Видео с камер ресторана тоже может быть малополезным, такими вещами обычно не светятся. По сути, нам нужно его признание.

      – И вы хотите его выбить?

      – Ну почему же выбить, – Разумов пожал плечами и продолжил подниматься, освободив руку Виктории, – скорей убедить или хотя бы заставить проговориться.

      – Тогда, – Вика засомневалась, но почти сразу взяла себя в руки, – давай сначала пойду я и попробую разговорить его, включу