Неизбежность. Tani Shiro

издалека. Перед огромным погребальным костром на двенадцать тел стояла лишь одна шестилетняя девочка: всех до единого членов её семьи забрала чума, пировавшая на этих землях. Иронично, что в этой семье был переинат исцеления – мать этой самой девочки, но Небула избавился от неё, лишь бы единолично владеть «девой пророчества».

      «Наверняка убил сразу, как только нашёл, – рассуждала жена правителя. – Ни одна мать не согласится добровольно расстаться с ребёнком – особенно если до этого решилась ради него пойти против семьи, Мира, общества и сбежала из дома».

      Небула, гад, наверняка и не думал искать сбежавшую дочь пока не прослышал о втором пророчестве: ринулся на поиски только смекнув, что может от этого получить. Ему повезло: у него родилась внучка – и в столицу он явился только с ней, без дочери, крича на каждом углу о «деве пророчества».

      Жена правителя раздраженно повела плечами: её это до сих пор бесило. Небула был хитёр: придумал столь пафосное прозвище для безродного отпрыска нелюбимой дочери, чтобы нивелировать её незаконное происхождение. Какая разница, как, у кого и где родилась девочка из пророчества? Она должна исполнить пророчество – остальное не важно… Попробуй провернуть этот трюк любая другая семья – и Небула громче всех бы кричал о незаконности ребёнка, невозможности принятия его Миром и обществом.

      И вот сегодня, в этот прекрасный летний день торжествует справедливость: незаконнорожденный ребёнок, дочь мезальянса, и попросту девочка – стала наследником рода Небула, поскольку осталась единственным живым носителем крови. Небуле при трёх крепких сыновьях, и в страшном сне не могло такое присниться.

      На ней род Небула и должен пресечься.

      «Так ему и надо, поганищу. Всё интриговал, нашёптывал, изворачивался – лишь бы получить побольше за свою «деву пророчества».

      Земли, деньги и привилегии – правитель давал этому отбросу всё по первому требованию, но аппетит Небулы только рос. Что ж, такое плодовитое семейство – сыновья, внуки – и всех нужно обеспечить. Сейчас же Небула, наверное, в костре корчится от досады, что всё это досталось одной лишь деланной «деве пророчества».

      Положа руку на сердце, жене правителя казалась очень странной такая благосклонность мужа к этому ребёнку. Всё чаще и чаще в её голову закрадывалась мысль, от которой сердце то пылало от ревности, то холодело от страха: вдруг эта девочка действительно дочь правителя? Конечно, никаких подтверждений этому не было, но побег из дома, тайные роды в чужих землях, тщательность, с которой Небула скрывал «деву пророчества» от чужих глаз, лёгкость, с которой правитель объявил её «членом правящей семьи», его одержимая забота о ней не могли не наводить на всякие мысли.

      Однако стоило жене правителя увидеть внучку Небулы сейчас, – и страх отступил. Вспомнив лицо сына, как две капли воды похожего на отца, жена правителя убедила себя, что опасения её были напрасны: никто в жизни не поверит, что теперешняя глава рода Небула – незаконнорожденная дочь правителя. Она ни капли на него не похожа.

      Произнеся положенные слова, зажгли погребальные костры.