Посмотри, наш сад погибает. Ульяна Черкасова

смысле? – нахмурилась Мила.

      Гневаться у неё получалось красиво, она от этого становилась ещё привлекательнее, особенно когда дула губы.

      – Вот так, – пожал плечами Белый. – Сам расстроен, да не срослось с работой. Пришёл узнать… кое-какие подробности.

      – И когда ты ему заплатишь?

      – Когда выполню работу.

      – А когда ты её выполнишь? – она сделала шаг навстречу, и Белому невольно захотелось отступить.

      – Сегодня ночью, – вмешалась Галка, вытянув свой длинный нос. – Сегодня ночью братик всё сделает.

      Мила только теперь пригляделась к ней внимательнее, удивлённо повела бровью, наконец признав в Галке девушку.

      – Братик, значит?.. Это что же за дела по ночам делаются? – спросила она задумчиво, переведя взгляд на Белого. – Вы что, тати какие?

      – Нет, – почти честно ответил Белый. – Не тати. Может, моя сестра слишком спешит с обещаниями, и всё будет сделано не сегодня, а завтра утром или днём. Как распорядится судьба.

      Крепче перехватив поднос, отчего задребезжали горшки и миски, Мила покачала головой.

      – Ох, белый, чую, бедовый ты, – сказала она и резко переменилась в лице, кивнула в сторону лестницы. – Вадзим дрыхнет. Всю ночь песни горланил, – она собралась уходить и оглянулась через плечо, приглашая идти за ней.

      Ступала она ловко, по-кошачьи плавно, покачивая бёдрами. Отвести глаза от её зада получилось только потому, что Галка ударила брата кулаком в бок. Они сцепились взглядами.

      – Что заработал хоть? – с угрозой посмотрев на сестру, громко спросил у Милки Белый.

      – Ни монеты. Говорю же: он горланил, а не пел. Напился как свинья и лежал всю ночь под лавкой. Пытался, правда, отнять дуду у одного хлопца, так этой самой дудой и получил по затылку.

      Галка весело хрюкнула.

      – Хороший у тебя, однако, Клюв, – произнесла она шёпотом. – Работку, наверное, лучшую приносит.

      – Считай, ту же, что и тебе.

      Они остановились у закрытой двери. Сестра сделала небольшой шаг вперёд так, чтобы встать между Белым и Милой, та лукаво улыбнулась и посмотрела Белому прямо в глаза, упрямо не замечая Галку между ними.

      – Скажи ему, что, если завтра не заплатит, батюшка продаст его работорговцам. И пусть дальше промышляет не песнями, а собственной шкурой.

      – И тебе его не будет жалко? – голос прозвучал хрипло, точно он сам горланил песни ночь напролёт.

      – В прошлом году он трахнул мою троюродную сестру, а та понесла. Я буду рада, если теперь оттрахают его.

      У Галки затряслись плечи. Не выдержав, она разразилась звонким смехом.

      – А-а-а, ну ты даёшь, – она оглянулась через плечо на Белого. – И вот с этим недоумком ты ведёшь дела?

      Рассказывать при Миле о Вадзиме всё, что знал Белый, точно не стоило, поэтому он застыл с каменным лицом и дождался, пока Мила уйдёт.

      – И это твой Клюв? Ему ты доверил заключать твои договоры? – с презрением произнесла сестра. – Нищему пьянице?

      – Он гусляр, – ответил мрачно Белый и толкнул дверь.

      И