Посмотри, наш сад погибает. Ульяна Черкасова

его насмешливый взгляд и, не сдержавшись, закатила глаза:

      – Почему свадьба – моя, а веселиться положено всем, кроме меня?

      – Увы, такова доля всех, кто у власти, – он придвинулся и добавил шёпотом: – Когда станешь женой ярла, поводов радоваться станет ещё меньше.

      – Что? – пусть в зале было жарко, Велга вдруг побледнела.

      – У правителей всегда слишком много соперников. Тебе ли не знать, не княжна? – пожал плечами Инглайв и откусил белыми зубами от кабаньей ноги. – Когда-то Буривои были князьями. А что с вашим родом теперь? Вы даже назваться князьями боитесь, ведь стоит вам заикнуться о былой власти, и всех, даже твоего брата, казнят.

      Велга невольно взглянула на Кастуся, жадно уплетавшего пирог. Он перепачкался, словно поросёнок, и уворачивался от нянюшки, пытавшейся вытереть ему лицо.

      – Слышала же, что сделали с нашей Гутрун ратиславцы?

      От одного упоминания ратиславской княгини стало не по себе. К чему её упоминать? Она уже не одну зиму лежала в земле.

      – Великая была женщина. Наша, северянка. Да, вышла замуж за ратиславского князя. Спасла государство от войны, удержала власть, когда княжества взбунтовались. И что с ней стало?

      Велга прекрасно знала, что случилось с княгиней Гутрун, но говорить об этом не желала. Это были дела ратиславцев. А Старгород ещё до рождения Велги отделился от Ратиславии и поклялся в верности Рдзении.

      – Этот шелудивый пёс, незаконнорождённый ублюдок Вячеслав убил её и всех её детей ради княжения. Он не имеет права на престол.

      Пальцы Велги вцепились в подлокотники кресла. К чему этот разговор? Но Инглайв распалялся всё больше:

      – А у нас на севере народ жёсткий и решает всё тоже жёстко, но справедливо. Но я желаю тебе удачи, прекрасная Велга. Раз мы друзья… мы же друзья, Велга?

      Она ошарашенно закивала, точно заворожённая.

      – Тогда я позабочусь о тебе, мой дружок, – пообещал Инглайв и наклонился ещё ближе. От него пахло вином, мясом и потом. И это больше не было ни возбуждающе, ни приятно. – Мне бы не хотелось, чтобы такая красавица погибла.

      И снова бросило в жар от его пронзительного взгляда. Но жар этот не был будоражащим.

      – Я не погибну, – нерешительно проговорила Велга.

      Голубые глаза сверлили её насквозь.

      – Мне… душно…

      Она подскочила с места, протиснулась сквозь толпу. Один из скренорцев попытался приобнять её, но заглянул в лицо, узнал и испуганно вскинул руки вверх:

      – О, прости, господица… госпожа!

      Велга остановилась у распахнутого окна, высунулась по пояс, охлаждая горящие щёки.

      – Тебе стоит выпить немного вина, родная, – раздался голос матери.

      Она встала рядом, упёрлась локтями о подоконник. В руке её был большой кубок. Велга приняла его, сделала глоток. От сладости вина вязало во рту. От терпкого запаха закружилась голова, и она поспешно сделала ещё глоток и ещё.

      Мать усмехнулась:

      – Если бы ты знала, как я завидую тебе.

      – Мне?

      – Ты едешь на север…

      – Я