Костры. Иннокентий А. Сергеев

теперь города – это новые Герника и Ковентри.

      Но этой девушке, что, весело болтая, идёт рядом со мной, всё это безразлично.

      И наверное, я должен стараться стать похожим на неё, как она старается быть похожей на моё прошлое, которого не было, стать похожим на отсутствие себя самого!

      Но она – моя принцесса, и за неё я умру. Если бы только она захотела меня убить… Но она весело смеётся и вспоминает общих знакомых.

      И я думаю, зачем я так долго нёс её на своей спине, когда это так приятно идти с ней рядом.

      Я больше не смотрю под ноги, ведь фантики – это всего лишь фантики.

      А завтра она научит меня делать из них деньги.

      3

      Она ушла.

      Она сказала, что я навожу на неё тоску, и ей со мной скучно, и что я пугаю её, а до этого весело смеялась. Но вдруг умолкла и сказала: "Спасибо, что проводил".

      И я остался у подъезда.

      Нужно было сделать это самому, но они всегда опережают меня. Я расслабился и вновь поверил в чудо, хотя столько раз уже обещал себе ни во что больше не верить.

      И в первую очередь женщинам.

      И вот я иду, и ничто не клонит меня к земле, и плечи мои свободны.

      Я присаживаюсь на скамейку, но тут же встаю, чтобы проверить задний карман джинсов – нет ли там денег, ведь на фантики пиво мне не продадут. И тогда замечаю, что на скамейке кто-то сидит.

      – Здравствуйте,– говорю я.

      Сидящий на скамейке человек молча кивает мне.

      Я продолжаю поиски. Денег нет.

      Но зато ещё есть сигареты. Я могу, наконец, закурить, ведь эта девушка, которой так не нравилось, когда я курил, ушла и, наверное, больше не вернётся.

      Сейчас она ляжет в свою постель, а за стеной её комнаты будут спать её родители, и больше она не вспомнит обо мне.

      Как это столько уже раз было, и я столько уже раз обещал себе не начинать всё сначала…

      – Напрасно,– говорит человек, сидящий рядом со мной на скамейке.

      – Что?– вздрогнув, говорю я.

      – Она ещё не весь мир,– говорит он.

      – Это я знаю,– отвечаю ему я.– Но от этого не веселее. Остальной мир ещё хуже.

      – Это зависит от того, что вы от него ожидаете.

      – Скоро начнёт светать. И будет рассвет.

      – Да. Летом ночи недолги.

      – Слишком поздно, чтобы начинать дискуссию. Давайте лучше покурим.

      – Спасибо, я не курю.

      Я смотрю на него с неприязнью.

      – И вы тоже?

      – Что?– говорит он.

      – Так озабочены своим здоровьем, что боитесь закурить сигарету?

      – Нет,– говорит он.– А впрочем, едва ли я смогу доказать вам обратное.

      Я усмехаюсь.

      – И напрасно,– говорит он.– Напрасно вы усмехаетесь. Между прочим, если бы сейчас был день, вы бы заметили, что я намного старше вас…

      – Я слышу это и по голосу.

      – Но это ещё не всё.

      – А мне всё равно,– говорю я.– Едва ли вы сможете сказать мне что-то, что поможет мне смириться со всей той мерзостью, что творится в этом мире, и с тем, что творится вокруг.

      – И с тем, что