Старый Свет. Книга 1. Поручик. Евгений Капба

и от солдат.

      Я гулял под весенними звездами, переговаривался с караульными и думал о пани Бачинской. И потом, когда лежал в настоящей постели, пятый раз за полгода, тоже думал о ней.

* * *

      Подснежники нашлись у стены флигеля – пять нежно-фиолетовых цветочков. Какого черта я решил сорвать их и подарить очаровательной хозяйке – не знаю…

      Поднимаясь по лестнице к ее комнате, я думал о том, как со словами благодарности подарю цветы и скажу какой-нибудь очередной корявый комплимент. Наверное, ей часто говорят комплименты…

      Дверь спальни пани Бачинской тихонько отворилась, и оттуда выскользнул Феликс, на ходу заправляя рубаху в галифе и застегивая китель. Он что-то насвистывал себе под нос, сбегая по лестнице, и удивленно воззрился на меня, остановившись.

      – Ты чего здесь? – как-то неуверенно спросил он.

      – А… На балкон хотел выйти… – Я смял за спиной подснежники в кулаке.

      – Так это тебе другая лестница, слева от входа… – И он быстро сбежал вниз по лестнице.

      Я стукнул кулаком с подснежниками в стенку. Ну надо же! Чего уж тут непонятного.

      Глава 5. Склад

      Проклятая слякоть забивалась за шиворот, в сапоги, в перчатки, в душу.

      Ненавижу март. Сначала оттает, поманит почти летним солнцем, а потом снова лед хрустит на лужах, стылость пробирает до костей. Но марку приходилось держать – боевой дух моей штурмроты упал гораздо ниже ртутного столбика на термометре.

      Четвертый день мобилизованные в лоялистском городке подводы вывозили нас из окружения. Первые два дня все было терпимо – лошадки резво бежали по твердой замерзшей дороге, лоялистов не попадалось, мы делали по 30–40 верст в сутки. На третий день снова ударила оттепель, и начали заканчиваться припасы. Где их взять, эти припасы, когда вокруг только сожженные синемундирниками хуторки или укрепленные пункты с гарнизонами?

      – Господин поручик, разрешите обратиться? – Фишер из пулеметной команды соскочил со своей телеги и поджидал меня на обочине.

      – Обращайтесь, Фишер, – вяло махнул рукой я.

      – У пулеметной команды закончилась тушенка. Крупы совсем нет, с сухарями тоже проблемы. В других подразделениях ситуация не лучше.

      Я потер лоб ладонью. Если уж интеллигент Фишер обратился с таким монологом, значит, всё – наши дела оставляют желать лучшего.

      – Спасибо, Фишер. Вы свободны, – сказал я, и солдат побежал догонять телегу с пулеметной командой.

      Я пытался найти какой-нибудь выход из ситуации. Выход был только один – найти еду и крышу над головой.

      – Стеценко! Карту! – потребовал я.

      Он сидел свесив ноги на другом краю телеги и начал рыться в планшете, бурча при этом:

      – Жрать нечего, ноги мокрые, командир ругается – отлично день проходит, знаете ли!

      Но карту все-таки нашел и даже развернул на нужном месте.

      – Вот, мы здесь, – сказал Стеценко.

      Я впился взглядом в это произведение военной топографии и сразу мысленно