Лицедеи. Владимир Алексеевич Колганов

я попрошу немного задержаться.

      Тут-то Сева и получил возможность высказать всё, что наболело:

      – Владим Владимыч! Что же это делается? Заслуженного человека, любимца публики хотят отдать под суд.

      – Я так понимаю, вы Бондаревского имеете в виду.

      – Ну да!

      – Скверное дело! Глава Следственного комитета доложил, что он замазан по уши.

      – Так ведь ни одной бумажки не подписывал. Злодеи провернули эту комбинацию за его спиной.

      – В том-то и дело! Если бы не эта спина, у них бы ничего не получилось.

      Сева уже отчаялся переубедить, а тут ещё пресс-секретарь показывает на часы, мол, пора заканчивать. Пришлось использовать последний, самый убойный аргумент:

      – Владим Владимыч! Допустим, что бюджет государства мог в результате действий мошенников потерять тридцать, пусть даже сто миллионов рублей. Допустим! Однако потеря выдающейся личности, разрушение его театра нанесёт российской культуре невосполнимый ущерб, который во много крат больше упомянутой мною суммы.

      Видимо, эта «калькуляция» сработала – президент тяжело вздохнул и нехотя, явно через силу произнёс слова, которых Сева ждал:

      – Ладно! Я подумаю, что можно сделать.

      Это случилось через несколько лет после того, как Сева вошёл в состав Совета по культуре. Событие неординарное, но по-прежнему неясно, как Севе это удалось. Наверняка и тут не обошлось без Водопоева. Как утверждают злые языки, их встреча состоялась снова в ресторане.

      – Сева! Тут вот какое дело. Один хороший человек хочет оказать тебе услугу.

      – Это как?

      – Да очень просто. Он намерен предложить твою кандидатуру для включения в состав Совета по культуре.

      Другой бы на месте Севы готов был руки целовать такому благодетелю – сидеть за одним столом с президентом, вершить великие дела на благо своего Отечества – это ли не мечта любого актёра, музыканта и художника? Но Сева ещё в детстве хорошо усвоил, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Вот потому и спросил:

      – А что взамен?

      – Да пустяки! Он тоже член Совета, но ему нужна поддержка, чтобы продвигать нужные решения. А ты в последнее время стал довольно популярен, на ведущих ролях и в театре, и в кино, так что президент прислушается к твоему мнению.

      Быть марионеткой в чужих руках – это малопочтенное занятие. За десять лет работы в театре Сева сполна этого добра накушался, но тут представлялся шанс со временем вырваться на волю. Если удастся стать незаменимым членом этого Совета, тогда ему сам чёрт не страшен – тогда он сможет диктовать свою волю и режиссёру, и директору театра, и продюсеру. Однако многое зависит от личности этого благодетеля. Водопоев объяснил:

      – Это Ефим Захарович Вертляев. Знаешь такого?

      Ну кто в России не знает главного распорядителя культуры? Под ним театры, киностудии, музеи и прочее, и прочее. От волнения у Севы дыхание перехватило, он понял, что приближается его звёздный