Арктический клуб любителей карри. Дани Редд

что любой мой собеседник а) пытается отгадать мою этническую принадлежность, б) хочет, чтобы его оставили в покое, в) считает меня страшно скучной, г) все вышеперечисленное сразу.

      – Эй, место свободно?

      Я подняла голову и увидела в проходе Райана.

      – Запаролено.

      – Пищик.

      – К вашим услугам.

      «Пищик» было одним из слов нашего «лексикона для внутреннего употребления», как выражалась Нина. Нина – моя лучшая подруга, у нее степень по общественным наукам, отсюда и манера изъясняться. Благодаря ей и Райану последние пару лет я общалась практически с одними аспирантами, что, надо сказать, слегка пугает, если сама ты никогда не училась в «приличном университете».

      Райан с трудом запихнул свою громоздкую куртку в маленькое багажное отделение над головой и сел.

      – Я только что говорил с парой, прилетевшей аж из Таиланда. Дочку навещают. Похоже, тут полно народа из Таиланда.

      – Ага, сотни две. Примерно десять процентов населения, – сказала я.

      – Ты уже изучила вопрос.

      Я кивнула.

      – Ты же знаешь, как меня возбуждает, когда ты это делаешь.

      Голова у меня полна обрывков бесполезной информации. В разных викторинах я сильна – хотя ищу информацию вовсе не для викторин. Мне нравится весомость фактов, глубокое удовлетворение, которое испытываешь, вспомнив что-то, прочитанное много лет назад. Особенно учитывая, сколько всего я накрепко позабыла.

      Динамики автобуса затрещали, и водитель поднялся с места. Он был похож на Санта-Клауса в стиле хеви-метал.

      – Добро пожаловать в Лонгйир, самый северный город в мире, расположенный на острове Шпицберген. Надеюсь, вы любите темноту и холод, потому что и того и другого тут вдосталь. И, разумеется, белых медведей. Ни за что не выходите за пределы города без вооруженного сопровождения. А теперь, пожалуйста, пристегните ремни и не расстегивайте их все время поездки.

      Автобус медленно покатил от аэропорта.

      – Я спрошу, можно ли тебе посещать университетские тренировки по стрельбе, – сказал Райан.

      – Не стоит… меня сама мысль стрелять из ружья пугает.

      – Ну да, но из города без ружья выходить запрещено.

      – Вряд ли я отправлюсь куда-то во льды сама по себе посреди зимы, – резонно указала я. – И вообще, меня будешь защищать ты.

      – Ну разумеется. Слушай, а я тебе рассказывал, что папа брал меня маленького с собой на охоту?

      – Не-а.

      – А он брал. На оленей, уток, опоссумов… Кто подвернется. На природе он чувствовал себя в своей стихии. Только там я и видел его хотя бы приблизительно счастливым.

      – Мой папа был больше по части походов в кино с попкорном.

      – Оно и видно.

      В голосе Райана звучала тоскливая нотка. Его папа ушел из семьи, когда ему было тринадцать, бросил их с мамой и братом. Мы оба росли в семье с одним родителем – именно это, среди всего прочего, нас изначально и сблизило.

      Встретились мы так: я работала в университетском отделе по трудоустройству