Если проткнуть глобус. Том 1. Ольга Анатольевна Гронская

оазисом, обещающем защиту и спасение измученному и перепуганному путнику. Степень его пригодности неизмеримо возрастает в моих глазах по сравнению с предыдущими сутками, особенно если постелить сначала пледик, а потом, завернувшись в одеяло, пусть полусидя, но спать. Такой мягкий и вместительный.

      Вот ведь интересный момент. Трясучка была обратно пропорциональна расстоянию от комнаты. Чем дальше от комнаты отходишь, тем ее амплитуда сужается.

      «Это хорошо, – думаю я, засыпая, – Надеюсь, что не кажется».

      Утром, проснувшись, чувствую себя почти совсем нормально. Вспоминаю ночную круговерть: «Мама, что это было?»

      Правда остатки паники пытаются помешать сосредоточиться на придумывании здравой причины ночных приключений, но не сильно. Поэтому я настороженно, но иду в комнату, типа, за телефоном, а на самом деле смотреть в глаза действительности.

      С опаской, что сейчас опять «начнется», я просачиваюсь в комнату. Никакой действительности не наблюдаю, только утренний свет из холла освещает перевернутую вдрызг постель и валяющийся на тумбочке, похоже, автоматически сдернутый мною перед бегством Павлово-Посадский темный платок. Трясучка не начинается, в обморок со страху не заваливаюсь… Тогда я решаю, что пока надо умыться и обрадовать утренней встречей горшок.

      Потопав через Людмилину комнату в туалет, я аж притормаживаю, обнаружив друга под грудой одеял, увенчанных поверх ее собственной теплой курткой, с головой, завязанной шарфом, в общем, напоминающего бегемотика в берлоге. Несчастная уже не спит, и, по-видимому, делает безуспешные попытки определить, где она, кто она и сколько времени.

      На мой изумленный: «Ты как?» – она не отвечает, а помотав головой в попытке освободиться от шарфа, вытаскивает из ушей беруши.

      – Чего? Доброе утро.

      – Ты как, говорю? Привет! – переспрашиваю я, хотя в общем, все понятно и так.

      Люда, для полного впечатления добавляет, что помимо редкого «поморозника», который посреди ночи заставил собрать на себя все что было под рукой, с пяти утра автомашины, включая мусорные грузовики, с наглой ухмылкой психологического превосходства упорно дефилировали аккурат через ее спальню, иногда сигналя, чтобы уж точно со страху заставить написать в постель.

      После того, как мы немного приходим в себя и, совершенно нормально с аппетитом завтракаем, заправляясь кофейком с кукурузными лепешками в дивной столовой, залитой утренним солнечным светом, мы вполне ужу здраво решаем, что пока убегать не будем. Посмотрим-потерпим еще одну ночь. Вроде обещали потепление.

      Мои кошмары мы объясняем приступом клаустрофобии на фоне усталости, порекомендовав мне не закрывать дверь в холл.

      «Еще, – деловито решаем мы, – Для профилактики ночных кошмаров сменим белье и зажжем свечки».

      Кто его знает. Вдруг поможет. Уезжать так быстро отсюда все равно не хочется. Почему-то.

      Когда мы начинаем собираться на первую вылазку в гигантский мегаполис,